Каждый День Как Пятница 13-е

Лена действительно не заставила себя ждать. Но Евгении хватило времени убедить Зинаиду Михайловну, что с таким артериальным давлением, как у нее сейчас, она проживет еще минимум сто лет. Но Зинаиду Михайловну не так-то просто было сломить. Взяв Женю за руку, она смотрела на нее глазами, подернутыми слезой, и томным голосом просила ее не щадить. Она должна знать правду, ей просто необходимо успеть проститься с ее такой «маленькой и беззащитной девочкой». Увидев своими глазами цифры на экране тонометра, Зинаида Михайловна тут же заявила, что нет ничего опаснее, чем перепады давления, так как только что там, на кухне, у нее, и она это знала совершенно точно, давление было выше двухсот. Теперь, учитывая улучшение состояния, она бы съела еще пару бутербродов (уж очень буженинка хороша). Желаемое ей было тут же предоставлено, и после трапезы, на какое-то время потеряв интерес к коту и к подругам, она задремала.

Дашка, блеснув хозяйственными талантами, накрыла стол для перекуса и заварила свежий чай.

Бегемот, не сопротивляясь, отдал жалкие остатки колбасных шкурок, которые он не смог осилить, и теперь дремал в той же позе, что и обедал.

Когда Ленка вошла в дом, подруги решили, что случилось что-то непоправимое. Она выглядела так, будто ее на несколько минут – только для прощания с близкими – отпустили с плахи, и палач, занеся свой топор, уже с нетерпением ждал ее возвращения. С целью экстренной реанимации ей тут же налили огромную чашку крепкого чая и сунули в свободную руку «дежурный» бутерброд. Ее рассказ был сбивчивым, с паузами на хлюпанье носом, проглатывания очередного куска бутика и призывами собственной смерти. В конце концов из ее сбивчивого рассказа удалось выяснить, что у Николая Петровича подозревают второй инфаркт, но картина еще окончательно неясна

и нужно время, а пока он будет находиться в кардиореанимации.

Ленка попыталась разрыдаться, но Евгения с Дашкой одновременно рванулись на помощь. Одна, намочив холодной водой полотенце, вытирала ей лицо, другая же, нигде не найдя успокоительных капель, плеснула в стакан хорошую порцию коньяка (початая бутылка стояла в буфете на самом видном месте).

Зазвонивший у Женьки мобильный не позволил ей полностью вылить все содержимое бутылки в граненый раритет застойных времен, и, увидев высветившееся имя абонента, она едва не выронила саму бутылку, да и телефон тоже.

Звонила Раиса Марковна. За все время, что они вместе работали, а это был не год и не два, заведующая ни разу не снизошла до того, чтобы позвонить ей самостоятельно. Высокая, статная, с огромной грудью и непропорционально маленькой для такой фигуры головой с короткой стрижкой «под мальчика», Раиса Марковна обладала очень своенравным характером, деля все только на белое и черное. В решении клинических вопросов ей не было равных, за что начальство в лице главного врача ей многое прощало, начиная от откровенного хамства до жалоб и неприкрытого вымогательства денег у пациентов. Хуже всего приходилось тем, кого она соизволила невзлюбить, а для этого многого не требовалось. Интересная внешность, хорошие мозги и многое что еще «хорошее» могло вызвать у нее раздражение, тогда организовывалась коалиция из приспешников, и человека «съедали» медленно и с удовольствием, постепенно выдавливая его с работы. Женю терпели ради Марины, которая сразу своим веселым нравом, умением вычислять нужных людей и находить к ним подход завоевала сердце «великой Раисы».

– Женя, ты можешь говорить? – произнесла тяжелым голосом Раиса Марковна, не поздоровавшись.

От самого звонка, от того, каким голосом с ней заговорили, Женя как-то сразу поняла: произошло что-то страшное, и сейчас ее жизнь закончится.

– Раиса Марковна, что случилось?

– Женя, приезжай в роддом… Здесь полиция… и следователь хочет с тобой поговорить… Марина покончила жизнь самоубийством…

– Как… – Женя хотела спросить, «как покончила…», и не смогла закончить фразу.

– Женя, она повесилась. Приезжай…

Мобильный выскользнул из сразу похолодевших пальцев и с глухим стуком упал на стол. Евгения посмотрела на замерших подруг и, как воду, выпила предназначавшийся для Ленки коньяк.

– Мне надо на работу. Там Марина… – она потерла рукой лоб. – Сказали, что она умерла… Самоубийство…

– Я еду с тобой, – решительно заявила Дашка, – а ты что сидишь, как квашня?

– А что мне делать? – обиженным голосом спросила «квашня» – она же Ленка. – И почему я квашня?

– Такси вызывай, прынцесса! – передразнив ее «обиженный» голос, резко посоветовала Дарья. – Так, девочки не расслабляемся. Женечка, иди ополосни лицо холодной водой. Ты должна быть в форме. У нас пять минут на сборы.

***