Каждый День Как Пятница 13-е

Кабинет по современным меркам был небольшим – около ста квадратных метров. Когда она оговаривала с архитектором и дизайнерами его форму и интерьер, было выдвинуто несколько условий. Кабинет должен иметь слегка вытянутую форму овала или прямоугольника, больше стремящегося к квадрату, с четким разделением на две неравнозначные зоны – основную, большую, рабочую, и второстепенную, меньших размеров и менее официозную – для «дружеских», полуофициальных бесед. Весь интерьер необходимо выдержать в стиле «английского кабинета», но без массивного утяжеления с учетом, что его хозяйка – женщина, но и без лишнего акцента на этом – чтобы гости не строили каких-либо иллюзий по ее поводу. И все было сделано именно так, как она хотела. Стены по периметру были уставлены книжными стеллажами, умеренно тяжелый рабочий стол дополнял новейший компьютер, строгие кресла и несколько диванов усиливали деловую атмосферу. На видном месте, почти у входа, отдельно высилась тумба, схожая с аналоем, и на ней возлежал устрашающих размеров фолиант в кожаном переплете, украшенный золотым тиснением, россыпью полудрагоценных камней и массивными серебряными пряжками-застежками. Это было эксклюзивное, изданное в единственном экземпляре собрание сочинений Пушкина, подаренное хозяйке кабинета деловыми партнерами. В полукруглой нише – экседре – находился небольшой камин, пара уютных кресел и журнальный столик. Здесь за чашкой кофе проводились более доверительные беседы.

За стенами кабинета кипела жизнь. Машины и люди в безумном ритме сновали туда-сюда. Суета сует. Как быстро проходит жизнь. Жизнь – это движение. В современном мире жизнь – это гонка. Гонка на выживание. Если ты не в лидерах, тебя затопчут такие же аутсайдеры. Когда ты в лидерах, то в затылок с ненавистью дышат «вторые», готовые в любой момент столкнуть и растоптать. Но сейчас Багрицкую это меньше всего волновало. Учитывая то положение, что она занимала в высшем экономическом эшелоне, ей уже давно никто не смел открыто объявить войну, если только так – чуть куснуть, а потом, жалобно скуля осознавав весь ужас содеянного, пытаться побыстрее спрятаться в тайную норку и притвориться (от греха подальше) мертвым. Сейчас ее голова была занята совсем другим. Последняя неделя почти выбила ее из колеи. Подойдя к столу, она нажала кнопку вызова и, достав из шкатулки сигарету, вставив ее в длинный мундштук, поднесла ко рту. Появившийся буквально из воздуха секретарь, стараясь скрыть растерянность, похлопал себя по карманам в безуспешных поисках зажигалки. Она, слегка качнув головой, тут же прекратила его судорожные подергивания.

– Я получила определенного рода сведения, – задумчиво произнесла она, достав из той же шкатулки золотистую зажигалку в виде миниатюрного пистолета. – Не правда ли, оригинальный и весьма необычный подарок? – Ее вопрос не предопределял ответа, и секретарь это понял. Нажав на курок, она получила небольшой голубой огонек, но не закурила, а несколько мгновений задумчиво смотрела на пламя. – Леонид Александрович, пожалуйста, в течение получаса меня не беспокоить.

Секретарь понимал ее с полуслова – это была не просьба, это был приказ, который не подлежал обсуждению и уточнению. Продолжая играть зажигалкой, она бросила сигарету на стол. – И еще, пожалуйста, позвоните Самуилу Аркадьевичу. Я жду его через сорок минут, и к его приезду сделайте кофе.

– Все будет сделано, Тамара Георгиевна, – четко проговорил секретарь и неуловимо, чуть склонив голову, выразил глубочайшую степень уважения и вышел из кабинета.

Она же, сидя в огромном кожаном кресле и положив ногу на ногу, думала о телефонном звонке начальника службы охраны. Полученное сообщение, что обо всем удалось договориться и проблема решена, запредельно повысило ее жизненный тонус, вызвав непреодолимое желание снять копившееся последние время напряжение. Неделю назад она получила известие, вызвавшее у нее вначале растерянность вплоть до легкого шока, потом радость и, наконец, появление настоящего смысла в жизни и активное желание действовать. Дело было настолько деликатным, что она смогла поручить его только Лавреневу, и то с условием, что истинной цели никто не должен знать, а в определенные детали может быть посвящен только очень узкий круг самых доверенных людей. Ее не интересовало, каким образом будет решен этот самый важный на данном жизненном этапе вопрос. Может, именно ради этого она строила свою империю, и теперь все приобрело определенный смысл. Теперь все решено. Довольная улыбка едва коснулась уголков ее губ, и она, по-хулигански забросив ноги на край стола, позволила

себе расслабиться.

Минимум косметики на холеном, с тонкими аристократическими