Каждый Наследник желает знать…

И снова он отбросил всё отвлекающее и ненужное, и снова уговорил себя слиться с миром – таким, какой есть, потому что скоро и такого не будет, так что лови момент, и снова время и жизнь внезапно остановились…

Призрачная краса неподвижного мира теперь не выбила его из колеи, и он смог плавно приподняться над своим телом и над товарищами, взлететь почти под самый потолок, неторопливо осмотреться…

И, замерев, едва не выскользнуть из транса опять.

Есть.

Сеть.

Сеть, удерживающая их, как паутина мух.

Толстые фиолетовые нити, перекрещивающиеся под самыми невероятными углами, а почти перед самым носом его распростертого тела – нечто. Больше всего напоминающее перекореженную странной болезнью картошку.

Узел!!!

И еще…

Еще…

Еще…

Полдюжины бурых узлов, удерживающих липкую сеть цвета баклажана.

Размером с кулак, они располагались вокруг заарканенных жертв правильным шестиугольником, и от каждого уходила тонкая серебристая, почти невидимая даже его магическому зрению нить к одному из ренегатов. Но не успел Агафон подумать, что бы это могло означать, как сине-золотое чудо, замеченное раньше и забытое из-за сети, снова привлекло его внимание.

Он ахнул.

Масдай?..

Да, Масдай! Густое синее свечение исходило от него самого, а золотое…

Золотое – от накинутой на него сети! Но не пленяющей, а защитной, объемной и ажурной, как лесогорская шаль, и пульсирующей, словно живая!..

Волшебник облегченно выдохнул и почувствовал, что одной душевной болью стало меньше. Хоть один член их отряда в безопасности… хвала старому маготкачу за его прощальный подарок своему детищу.

Сетка, накрывавшая их, по сравнению с сетью Маарифа ибн Садыка казалась приспособлением для ловли акул, связанным полупарализованным великаном, слепым от рождения: огромные бесформенные ячейки, слабое плетение, безобразные корявые узлы-ключи, которых в сети отца Масдая не было и близко…

Интересно всегда было… как могут долго существовать заклинания, не поддерживаемые хозяином?..

И тут его осенило. Серебряные нити их сетки – питание заклинания! И если их рассечь, то заданный вопрос можно будет и переформулировать: как долго могут существовать заклинания, не поддерживаемые хозяином!

Осталось только понять, как можно избавиться от нитей питания. Такие тонкие, хрупкие, кажется, волос и то толще… так бы протянул руку и обор…

Перламутровая тень-рука неожиданно простерлась от его призрачной фигуры, замершей под потолком, к разглядываемой нити, ухватила ее – и моментально ощутила резкую боль, точно от прикосновения к раскаленной проволоке.

Ошарашенный волшебник охнул от неожиданности и изумления, едва снова не вылетев из транса, но удержался, балансируя на краю, рванул изо всех сил проклятую нить, и еще раз, и еще, снова, и снова, и снова…

Светильники, с таким старанием зажженные обер-камергером, погасли или были разбиты в самом начале сражения, и малый зал приемов освещали теперь только вспышки беснующейся магии да багровые отсветы городских пожаров.

Агафон сдавленно застонал, разлепил глаза, сконфуженно соображая, какой из двух миров реален, а какой – морок и сон, и тут же нечто шипящее, ярко-оранжевое промелькнуло над его головой, ударилось то ли в пол, то ли в стену, и взорвалось. Послышался тонкий вскрик, моментально заглушенный грохотом падающего камня – и всё внутри захолодело.

Эссельте?!

Сима?!

Иван?!

Кто?!?!?!..

К-кабуча!!!..

Волшебник попытался перевернуться набок – безрезультатно. Не сдаваясь, он напрягся, стиснул зубы, рванулся исступленно, будто силился сдвинуть с места груженый железом воз, а не семьдесят килограмм собственного веса…

Без толку.

Что-то мутно-зеленое прошипело у него над головой, влепилось в стену и расплескалось ядовитыми брызгами в густом облаке миазмов. На несколько секунд все смолкло – лишь обожженные ядовитой зеленью камни тихо пощелкивали, покрываясь пузырьками – и вдруг хриплый голос прорезал непривычную тишину:

– Кречет, прекрати! Хватит на меня злиться! Ты сам знаешь, что я тут ни при чем!

– Не ври! – яростно прорычал и закашлялся второй ренегат.

– Я не вру! Я не сделал ничего, что бы не одобрил Избавитель!

– Не сваливай на Избавителя Мира свою мерзость, Земгоран! Ты все равно покойник!

– Идиот!!! Избавитель знал!!! Он это и предложил!!!

– Он… разговаривал с тобой?.. – голос Кречета прозвучал обескураженно и потрясенно.

– Да!!!

– Но… почему…

– Почему только со мной? – хотел Земгоран этого или нет, но голос его выдавал тайное чувство превосходства. – Потому что он сказал, что ты не совсем готов принять его истину! Ты не созрел духовно!

– Я?..

– Да, ты! И скажи теперь, что он ошибся!!! Чтобы ради спасения всего Белого Света отказаться пожертвовать каким-то…

Над противоположным укреплением вспыхнул синий огонь.

– Ладно, не кипятись!!!.. Я хотел сказать, отказаться пожертвовать одним… пусть даже очень хорошим городом… Без жертв не бывает побед, пойми, старик! А у нас на карте стоит весь Свет!..