Каждый охотник

Стоя возле сетки и подтягивая ступню к попе в позе «аиста», уставшая и обливающаяся потом Майка скрипнула зубами. По сравнению с Агатой, которая всегда приходила в чем-то новом, – и откуда у нее столько теннисных шмоток, а главное, денег? – она чувствовала себя ужасно некрасивой и, честно говоря, надеялась, что та сегодня не придет.

Одна радость: судя по тому, как угрожающе набухло серо-желтое небо, четырехчасовая тренировка отменяется. В преддверии дождя соленый влажный воздух осел в чаше корта, и ветер свирепо перегонял его из одного конца в другой, со всей силы задувая в мокрые макушки ребят.

– Как спалось, ваше величество? – Татьяна Олегович взмахнула ракеткой. – Ничо, что сейчас уже почти десять утра?

– Девять сорок еще только, Татьяна Борисовна! – крикнула Агата и по свирепому кивку блондинки побежала на соседний пустой корт.

Краем глаза Майка заметила, что Борька с Глебасом, под напором ветра гнущиеся в позе «аиста», все-таки нашли в себе силы повернуть шеи в сторону Агаты. Борька даже изобразил неуклюжее застенчивое помахивание ракеткой, которую, несмотря на указание блондинки, все еще держал в руке, чуть не упал, глупо засмеялся, и Майка разочарованно покачала головой: идиоты.

На голову ей упала первая тяжелая капля дождя, а потом еще одна и еще. Где-то над Очаково-Матвеевским мелькнула молния и прогремел гром.

Татьяна Олегович издала крик, подобный тому, который, должно быть, издавали команчи:

– За ракетки!

– Татьяна Борисовна! – воскликнула Агата с неодобрением. – В это время у нас обычно еще поклоны и растяжка кистей!

– Ты не видишь, что ли, дождь пошел? Привычные правила отменяются!

В глазах тренера мелькнула азартная искорка, и трансформация завершилась – она, наконец, стала собой: пиратом, который сейчас бахнет глоток рома, а потом примет вызов и ринется в бой; Дэвидом Фостером Уоллесом, который не может прекратить матч, несмотря на торнадо, приближающийся к кортам; Ричардом Брэнсоном, который летит на воздушном шаре третью ночь подряд – шар падает в штормовой океан в тысячах милях от суши, а людям на борту впервые за много лет по-настоящему не скучно.

И этот ее азарт передался остальным, потому что вскоре они забыли обо всем, кроме мягкой геометрии корта и лохматого зеленого мяча.

Коко встала в пару с Борькой, Глеб и блондинка – напротив них, а Майке досталась Агата – естественно, конечно, разумеется, Майка ни минуточки не сомневалась, что так все и получится.

Она сделала недовольное лицо, но в глубине души не могла не порадоваться тому, что в их распоряжении целый корт, и у нее, наконец, появится шанс отыграться за три предыдущих проигрыша.

А тем временем рядом с ними начала проливаться кровь. Коко, тихая и почти незаметная в жизни, в игре вела себя в полном соответствии со своей кличкой, а именно – как диковатая кошка, как ее иногда и называли друзья: она с бешенством пищала и обстреливала Татьяну Олегович с Глебасом градом ударов, которые те принимали со смехом, со счастливым смехом людей, которые наконец делают то, что доставляет им колоссальное удовольствие. Борька большей частью был на подхвате и откровенно глазел на Коко, но Майка его не осуждала.

Она всегда видела красоту человеческих характеров, так явно проявляющихся в теннисной борьбе, и знала, что и Глебас, и Борька, и Ко, и Татьяна Олегович тоже ее видят, поэтому и не останавливают игру из-за какого-то там дождя. Обмениваясь мячом, они словно обменивались энергией. Их лица были разгорячены, тела – пружинисты, а удары – невероятно точны.

И оттого, что Агата так здорово отточила технику, но не понимала сути игры, Майка чувствовала к ней неприязнь и почти игнорировала мячи, летящие с противоположной стороны сетки, чтобы просто наблюдать за чужой игрой.

Мяч на соседнем корте коснулся миллиметра задней линии, так и не улетев в аут. Майка моргнула. Нет, Кошке с Глебом однозначно нужно принимать участие в профессиональных турнирах. Майке на секунду показалось, что от их ракеток отскакивает не мяч, а наполненный энергией зеленый клубень счастья, подобный тому, каким блондинка пульнула в нее час назад. И, словно наркомана, который всегда хочет повторить интенсивность ощущений своего первого прихода, ее охватило страстное желание присоединиться к ним.

Но в ее распоряжении была только Агата. Майка вздохнула и в первый раз по-настоящему взяла ее подачу. Они кидали друг на друга тяжелые взгляды, почти такие же тяжелые, как и мячи, мягко распыляющие вокруг себя оранжевые облака, и через какое-то время – через час, через месяц, через год? – обнаружили, что компания на соседнем корте сошла с дистанции и наблюдает с лавки за их игрой.