Каждый сам за себя

Ближе к утру Макс выдохся. Ситуация выпила его до дна, высушила, измучила. Не так давно Кира стихла, и эта тишина буквально вырвала его из мучительной дрёмы. Макс вскинулся и долго вглядывался в её лицо, вслушивался в дыхание – обошлось… просто уснула. Противным пикающим звуком отозвался инфузомат: раствор обезболивающего в шприце закончился. Макс нажал на кнопку выключения аппарата и тогда заметил, как задрожали ресницы Киры. Сердце тут же отозвалось бурным ходом, кровь запульсировала в висках, а она просыпалась.

С трудом разлепив тонкие губы, Кира шумно вздохнула. Тело тут же отозвалось болью, и она жалобно всхлипнула. Пока ещё полусонно, неосознанно. Из уголка глаза показалась слезинка и Макс сцепил зубы, чтобы не застонать вместе с ней. Вот только его боль была другая. Повинуясь ей, всё внутри сжалось и задрожало. Кира повторила вдох. Он вышел ещё глубже, ещё мучительнее. Стон боли обрёл силы и теперь рвался из самой груди. Макс старательно зажмурился, до хруста сжимая кулаки.

– Не торопись, пожалуйста. – прошептал он, едва касаясь дыханием её щеки и Кира открыла глаза.

Казалось, на мгновение всё остановилось, всё замерло. А потом в бессознательном взгляде появился страх, совсем скоро он трансформировался в нечто большее, всеобъемлющее, глубокое.

– Я не трону тебя. – пусть и тихо, но достаточно чётко проговорил Макс. – Я тебя не обижу. Ты постарайся не делать резких движений, глубоко не дыши. Знаю, хочется, но ты ведь сильная, ты со всем справишься. – прошептал он, ловко подхватывая салфеткой её редкие слёзы. А я с твоего позволения побуду рядом. – внимательно всмотревшись в лицо Киры, Макс покаянно кивнул. – Хмуришься, потому что я вру, да? Верно… такого позволения ты мне не давала. Пить пока тоже нельзя, так что ты потерпи. – предупредил он её естественную просьбу. – Ты долго спала. Больше десяти часов. Ты спала, а у меня было время, чтобы подумать… Я во всём разобрался. – горько усмехнувшись, Макс торопливо кивнул. – Знаю… ты не удивлена, но вышло так, как вышло. – подбирать слова было непросто и Макс решил занять паузу действием. – Давай я всё-таки смочу тебе губы. – предложил он, потянувшись к специальной губке. – По себе знаю: сразу станет легче. – прошептал, глядя, как Кира жадно пытается выдавить из губки ещё хоть каплю влаги.

В палату вошёл дежурный врач. Он совершил беглый осмотр, с оглядкой на влиятельного посетителя, проверил реакцию, дополнил назначения. Лаврову объяснил их необходимость. Практически сразу инфузомат сменили на стандартную капельную систему с объёмным пакетом жидкости.

– Давай ещё поспим. – шёпотом предложил Максим и Кира послушно закрыла глаза. Они были влажными, воспалёнными от слёз и из-под ресничек тут же просочились маленькие круглые капли. Кира дёрнула здоровой рукой, желая от них избавиться, а Макс перехватил её ладонь и уложил на место. – Я сам. – предложил он помощь и тут же промокнул глаза салфеткой.

– Ты ведь не уйдёшь, да? – раздался её тихий, слабый голос. Максим напрягся. Ответ дался ему с трудом.

– Нет. – вымучил он короткое слово и Кира расплакалась сильнее. Что-то подсказывало, что не от облегчения.

– Отпусти меня, пожалуйста, мне страшно.

– Всё закончилось.

– Нет! – вырвался из неё неосторожный крик и Макс шумно втянул в себя воздух. – Нет. – торопливо шепнула Кира. – Это не закончится никогда. – срывался с губ хриплый шёпот. – Ты знаешь, почему.

– Я виноват, прости.

– Не хочу…

– Прости. Это слабость, это страх. Я знаю. Дело во мне, ты права. И мысль, что ты можешь уйти, исчезнуть, оставить меня одного… эта мысль намного страшнее той, в которой я тебя уничтожу. Это борьба. Долгая, мучительная, очень сложная. А самое обидное, что в ней нет и не может быть победителя. Я проигрываю в любом случае. И проигрываю в который раз. Мне сложно принять ту правду, в которой ты принадлежишь мне. И оттого она кажется нереальной. Это защита. Ты знаешь. Ты защищаешься точно так же. Вот только моя бронь куда толще. Я сказал, что не верю тебе. Наверно, я повторил это для себя самого. В сотый, в тысячный раз. Ведь так намного проще жить. В одиночку. – Максим прижался лицом к её ладони. То, что Кира попыталась её вернуть, не принесло удивления. – Вчера мне казалось, что проще. – зачем-то уточнил он, отпуская её слабую руку, укладывая её на место.

– Не хочу тебя слушать! – сквозь зубы проговорила Кира, на что Макс совершенно беспристрастно пожал плечами.

– Прости, но права выбора я тебе тоже не оставил. Придётся послушать.

И он продолжал. Тихо, осторожно. Будто сказку, рассказывал ей свою жизнь. Вспомнил про детство, про наивные мечты. Про то, как они рассыпались, отчего-то говорить не стал. Кира не слушала. Она то отключалась, то снова приходила в себя и смотрела сквозь него, смотрела в пространство абсолютно пустыми глазами. Снова защищалась, не желая впускать его в себя. Ей было больно, но даже эту боль она предпочла его обществу. Замкнулась на ней, срослась воедино.

Через панорамное окно Макс заметил нетерпеливо расхаживающего по коридору Андрея. Кира спала, и он позволил себе отлучиться.