Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец

– Ну, к нам периодически заходят денежные мешки, но я их почти не знаю, – отмахивается Амалия. – К тому же, дорогая, запомни: на этой планете мы все равны. Они так же, как мы, едят, пьют и какают. – Она снова улыбается. – Однажды сюда приехала итальянская актриса, не помню, как ее зовут, мне только потом сказали, что в Италии она очень известна… Но как же у нее воняло изо рта – куда там моей бабушке! А все из-за того, что у этих актрис постоянные волнения, стрессы… Я полдня потратила, чтобы хоть немного привести ее в порядок!

Бьянка невольно испытывает восхищение: Амалия такая прямая, без всяких фильтров. Интересно, что это за актриса такая, со зловонным дыханием. Хотя, учитывая, сколько в местные блюда кладут чеснока, ничего удивительного… Она инстинктивно поднесла руку ко рту, чтобы проверить собственное дыхание. Хотя так сразу и не скажешь – ведь часто самих себя мы воспринимаем совсем не так, как воспринимают нас другие. Вот и с ней то же самое: из зеркала смотрит какая-то страшила, а другие говорят – красавица, хотя самой Бьянке не кажется, что в ней есть что-то особенно сексуальное или привлекательное.

Хавьер кладет трубку:

– О’кей. – Он проводит рукой по лицу. – Занятие назначено на сегодня, в шесть часов вечера. Ну хоть на этот раз нам повезет?

– Будем надеяться, – вздыхает Амалия и поворачивается к Бьянке. – Родная, я пойду, но оставляю тебя в хороших руках.

И идет к закрытой двери. Бьянка все еще в растерянности и волнении от невероятно «интернациональной» атмосферы этого места. Хавьер выходит из-за стойки ресепшен с беспроводным телефоном и связкой ключей:

– Пойдем, дорогая, начнем с сада. – Голос у него мягкий, в нем различимы женские нотки.

– Веди меня.

Центр расположен в старинном частном доме, который Амалия отреставрировала на средства европейских фондов поддержки женского предпринимательства: это была коллективная работа нескольких молодых женщин, которые теперь занимают различные должности в компании. В центре сада – вековое оливковое дерево с могучим переплетенным стволом, а вокруг – грядки с пальмами, гигантскими кактусами и гибискусами; бугенвиллия с кремовыми цветами оплетает фасад здания, создавая невероятное буйство красок на белой стене. С первого взгляда создается впечатление, что центр очень хорошо организован и это серьезное предприятие со своими традициями. Вдалеке видны огородики с биологическими культурами и сорняками, буйно растущими рядом с возделываемыми участками. Должно быть, именно здесь Амалия собирает травы для своих волшебных масел. Вот и сегодня утром Бьянка нанесла несколько капель бессмертника, как только встала. За ночь покраснение почти прошло. Она оглядывается, не переставая восхищаться роскошью, которой окутаны эти стены, под стать статусу клиентов. Все это так отличается от атмосферы, царящей в доме Амалии. Это еще один признак того, что она сильная женщина: в этот центр она вложила все свои силы и каждый день делится своими знаниями с посетителями.

– Это Мари-Лор, наш инструктор по йоге, – вполголоса объясняет Хавьер. Посреди поля как раз проходит очередное занятие – человек двадцать учеников, каждый со своим ковриком. – Она просто умница, у нее динамичный стиль, в котором сочетаются правильное дыхание, тренировки, медитация и расслабление.

Бьянка молча смотрит и на мгновение мысленно возвращается к своим ученицам. Как-то они отреагируют, когда она не появится в школе? Интересно, кого возьмут на ее место? А самое главное – как они поступят с итоговым выступлением?

К счастью, этот водоворот мыслей прерывает стрекотание цикад, которые, кажется, всерьез задумали испытать умение учеников сосредоточиться. Хавьер ведет ее через сад. Они проходят мимо ряда белых деревянных шезлонгов и ручейка, струящегося меж бамбуковых стеблей, края его выложены круглыми камнями. Затем поднимаются по лестнице из известняка, по бокам которой растут карликовые пальмы, и входят внутрь. Хавьер ступает плавно – по правде говоря, даже слишком, – и заботливо указывает ей путь. Ей, привыкшей к другим манерам, он кажется человеком из другой эпохи.

– Здесь у нас комнаты для массажа. – Он показывает различные помещения со сводчатыми потолками, прозрачными занавесками и лампами, рассеивающими свет. На полу лежат татами, расстеленные на конопляных циновках. – Мы предлагаем нашим клиентам различные виды массажа, – продолжает Хавьер. – Вот я, к примеру, не только дежурю на ресепшен и занимаюсь административными вопросами, но и делаю аюрведический массаж.

– Круто! Никогда не пробовала, но всегда хотела узнать, что это такое.

– Считай, что я в твоем распоряжении – когда тебе будет угодно.

Не похоже на непристойное предложение: он произносит с той же вежливостью, какую выказывал ей с самого начала. И подмигивает.

Что ж, хороший массаж ей не помешает, Бьянка готова прямо сейчас, но ей кажется, что она и так злоупотребляет гостеприимством.

– Сколько ты пробудешь на Ибице? – спрашивает Хавьер.

Хороший вопрос. Она и сама этого не знает.