Каждый умирает в одиночку

Но подобно всем вещам, которые слишком часто повторяются, чудесное кувыркание через некоторое время мне приелось. А девушка, казалось, была настроена выступать так весь день и не смолкая продолжала упрашивать мужчину взглянуть на нее. Но парень, похоже, тоже был настроен весь день непрерывно печатать.

Насмотревшись на девушку, я похлопал мужчину по плечу, но даже после этого он не прекратил печатать, не поднял глаза, но хотя бы произнес:

— Чего тебе надо?

Я сказал, что хочу перекинуться парой слов с Ником Недиком.

Он поднял глаза, но печатать не перестал.

— Дальняя дверь, — отрезал он, и его глаза снова обратились на пишущую машинку.

Девушка, начав очередной кувырок, жалобно сказала:

— Твоя мама прошла через такую боль, чтобы дать тебе глаза, ты, мерзавец. Почему бы тебе не воспользоваться ими? Почему ты не взглянешь на меня?

Мне стало ее жалко, и я произнес:

— У тебя отлично получается, детка. Ты поразительна! Я никогда не видел ничего подобного.

Между ее скрещенных ног просунулось ее натянутое, суровое личико. Она взглянула на меня и выругалась. Некоторые из слов я никогда ранее не слышал. Они все звучали очень плохо. Мужчина с вьющимися волосами неожиданно резко захихикал, но тем не менее глаз не поднял и свой марафон не остановил.

Я не винил ее за ругательства в мой адрес. Не слишком-то весело было так кувыркаться, притом что мужчина, который мог дать ей работу, даже не смотрел на нее. Возможно, она тренировала тело годами, чтобы завязать себя подобным образом. Возможно, она была голодна. Возможно, она не могла заплатить за жилье. Я догадывался, что обругать мужчину с вьющимися волосами она боялась. Он мог ударить ее по зубам. Вообще, было очень похоже на то, что, если бы у него появилась хоть малейшая возможность, он бы ударил ее по зубам. Я подождал, пока она не излила на меня весь свой запас ругательств, улыбнулся ей, чтобы показать, что я не обиделся, подошел к дальней двери, на которую указал мужчина с вьющимися волосами, и постучал.

2

Второй кабинет был очень похож на первый, только немножко побольше, там стояло два письменных стола вместо одного, четыре металлических шкафа для документов вместо двух, а на стенах висело намного больше глянцевых фотографий.

За столом у двери сидела престарелая женщина с залегшими вокруг грустных глаз тенями, у нее было узкое, желтоватое лицо, которое, возможно, было красивым много лет назад, но теперь стало не более чем обыкновенным, но в прекрасном смысле этого слова. Она что-то делала с книгой театральных билетов, но мне было не слишком интересно, что именно.

В дальнем конце комнаты стоял еще один стол. За ним сидел мужчина, но я не мог разглядеть ничего, кроме его пухлых пальцев, — он прятался за газетой, которую держал перед собой. У него на мизинце было бриллиантовое кольцо. Бриллиант был желтым, как банан. Я решил, что кто-то отдал его ему в качестве расплаты за долг или, может быть, он нашел его. Обычно такие бриллианты люди не покупают, если, конечно, они в здравом уме.

Женщина взглянула на меня с робкой улыбкой. Ряд ее зубов был таким же поддельным, как и ресницы девушки из хора, но даже наполовину не таким привлекательным. Правда, ее зубы интересовали меня мало — есть ими ей, а не мне.

— Я к мистеру Недику, — сообщил я и прикоснулся к полям шляпы. — Меня зовут Маллой. Я бы хотел перекинуться с ним словом.

— Ну… я не знаю. — Она робко посмотрела через комнату на развернутую газету. — Мистер Недик сейчас занят. Я даже не знаю.

— Тогда не беспокойтесь об этом, — произнес я. — Мистер Недик и я прекрасно поладим, не беспокоя вас. Не так ли, мистер Недик?

Я подошел к столу и присел на его краешек.

Из-за края газеты выглянуло круглое, как мячик, лицо. Маленькие веселые глаза внимательно осмотрели меня. Газета была брошена на пол.

— Поладим, молодой человек, поладим, — закивал он. — Пока вы не захотите продать мне что-нибудь.

С первого взгляда было видно, что кто-то когда-то сказал ему, что он чем-то похож на Сидни Гринстрита; видимо, с тех пор он стал говорить и одеваться, как Гринстрит, и это было чересчур.

— Парень с машинкой из первого кабинета сказал, что я могу пройти, — объяснил я. — Я надеюсь, это ничего.

Полный мужчина хихикал точно так, как и Сидни Гринстрит. Он, кажется, был доволен результатом.

— Все в порядке. И что я могу сделать для вас, мистер Маллой?

Я подал ему свою визитную карточку, ту, что с эмблемой «Юниверсал сервисез» в углу.

— Орчид-Сити, а?

Он постучал по столу краем карточки и улыбнулся пожилой женщине, которая ловила каждое его слово.

— Город миллионеров, мистер Маллой. Вы живете там?

— Я работаю там. Мне нужно собрать информацию о некоей молодой женщине. Я полагаю, вы знаете ее: Анита Гэй.

Недик закрыл глаза, и на его лице отразился мыслительный процесс.

— Какого рода информацию, мистер Маллой? — спросил он после долгой паузы.

— Любого, — ответил я, доставая портсигар и предлагая ему. — Я не суетлив. Мне нужно восстановить картину ее прошлого. Я хотел бы послушать ваш рассказ о ней. Что бы вы ни сказали, это может оказаться полезным.