Каждый вдох и выдох равен Моне Лизе

После того, как мать умерла от рака, отец, видимо, направил кафка-бластер на самого себя. У него стремительно развился Альцгеймер, и разумом он перенесся в кафкианские миры, а телом переселился в Замок, загородный пансионат с круглосуточным уходом. В Лондоне Раскольникова больше ничего не держало, а журналистская работа в Шанхае позволяла оплачивать счета из Замка и, не будучи слишком обременительной, еще и оставляла время на собственные тексты и расследования.

Смешной, злой и вскормленный абсурдом. Опасен. Может, даже опаснее маньяка.

* * *

Сначала я подумала, что Раскольников привез меня в игрушечный магазин. Вся витрина была утыкана кукольными домиками, машинками и прочим добром в таких пестрых подарочных упаковках, что рябило в глазах. Но это был странный магазин игрушек. На входе не было липучих «лизунов», мячиков-пищалок, музыкальных котят на батарейках и прочей нервирующей фигни, столь милой детскому сердцу. Вместо этого на улицу были выставлены лотки со свечами, ароматическими палочками и даосскими талисманами.

Раскольников остановился у входа и галантно вытянул руку в жесте «после вас». Над дверью висели большие картонные модели розовых «Кракадил-лаков» и упаковки «Кака-Колы», тоже картонные. Это что, магазин подделок? Вглубь уходили полки с товарами, как в супермаркете. Кукольные домики, кухни, холодильники, лэптопы… Все игрушечное, искусно вырезанное и сконструированное из бумаги. Но, с другой стороны, картонные сигареты, зубные щетки, бритвы, рубашки с галстуками и запонками – странные игрушки. Я обернулась к журналисту. Он болтал с продавцом, одетым в футболку с изображением курящего вампира.

– Это и есть твой сюрприз?

– Да.

– Что это? Магазин каких-то бумажных поделок?

– Это… – Раскольников взмахнул руками, как дирижер, – загробный магазин!

Зомбомузыка грянула фортиссимо.

– Люди приходят сюда отовариваться для покойников. Покупают им дома, машины, мобильные телефоны – словом, все, что может понадобиться, от мыла до вертолета.

– Но все из бумаги?

– Конечно. Эти вещи сжигают, а иначе как духи их получат?

– А-а-а…

Так вот ты какой, консюмеризм! Я обернулась к полкам и стала с новым интересом разглядывать, что пользуется спросом у покойников. Сумочки «Кака Шанель» и «Прадда»… Породистые собаки и коты, собранные из картона с каким-то запредельным инженерным мастерством, в бамбуковых корзинках, с игрушками и упаковками корма в придачу. Птицы в клетках. Маджонг. Мобильные телефоны «Самсон Галакси», «Эйфон», «Щаоми»… «Они обновляют модели каждый год, – прокомментировал Раскольников. – Я брал интервью у хозяина магазина, он мне показывал: у них на складе пылятся старые кнопочные Ноокии, потому что у покойников тоже модные понты, прикинь».

Да, все серьезно. Почему-то больше всего меня поразило не наличие последней модели «эйфона», а тот факт, что она была оснащена картонными наушниками, зарядкой, инструкцией и гарантией!

Я подошла к домикам, которые сначала посчитала «кукольными». Они были обставлены и даже снабжены картонной прислугой в передниках, охранниками на входе и садовниками среди миниатюрных картонных кустов, подстриженных в форме драконов и фениксов. Перед самым богатым домом были припаркованы машины. На лужайке в будке спала собака. В гостиной висела большая плазма и стояли диваны, стол с маджонгом и даже фикусы в кадках.

Дальше шли полки с едой, тоже виртуозно собранной из картона. Вся еда была уже «приготовлена» и красиво сервирована в бумажный фарфор: жаренные утки, свиные уши, куриные лапки, лобстеры, пельмени, лапша, птичьи гнезда, акульи плавники, моллюски, ананас и даже бигмак с картошкой фри.

* * *

В целом, загробный магазин выглядел так жизнерадостно и красочно, словно единорога стошнило волшебной радугой на все вокруг. Народу было немного. Кроме нас и продавца с курящим вампиром – две девушки и семейная пара в летах. Женщина крутила в руках стиралки, сомневаясь между «Босхом» и «Самсоном». Мужчина выбирал солнечные батареи на крышу загробного дома. А девушки фотографировались на фоне ярких пирамид из ритуальных благовоний, складывая руки в буддийские мудры. Ну как фотографировались. Одна из них была моделью, а другая – фотографом.

Я часто наблюдала такие фотосессии – у гостиницы, на набережной, в лучах неонового Олимпа, в бамбуковых рощах, в магазинах и музеях… Они, как правило, происходили в тандемах «звезда и некрасивая подруга». Звезда – всегда модно одетая и накрашенная – принимает мечтательные и кокетливые позы, а некрасивая подруга – в бесформенной одежде и глухой шляпе, надвинутой на глаза, с баулом шмоток и рюкзаком техники, щелкает Никоном, время от времени переодевая звезду в новый прикид. Если съемка не ночная, то все это происходит при скоплении зевак, потому что вокруг – почти два миллиарда населения.