Каждый вдох

Тру проснулся на рассвете, когда в окно пробивался тусклый утренний свет, и потянулся к Хоуп, но ее половина кровати была пуста. Приподнявшись на локте, он протер глаза, удивленный и немного разочарованный. Тру надеялся провести утро, нежась в постели с Хоуп, шепча ей ласковые слова, занимаясь любовью и не думая, что это их последний день вместе.

Поднявшись, он натянул джинсы и рубашку, в которых ходил накануне. На подушке Тру заметил следы размазанной туши – напоминание о ночных слезах, и его захлестнул страх при мысли потерять Хоуп. Он хотел побыть с ней хотя бы еще день, неделю, год. Хотел много лет, целую жизнь и готов был сделать все, что ей нужно, лишь бы они остались вместе.

Идя на кухню, Тру повторял про себя то, что намеревался сказать Хоуп. На кухне пахло кофе, но, к его удивлению, Хоуп там не оказалось. Налив себе чашку, Тру обошел дом, заглядывая в гостиную и в большую комнату, но тщетно. Наконец он увидел ее на веранде – Хоуп сидела в кресле-качалке. Вчерашний дождь закончился, она смотрела на океан. Тру снова подумал, что это самая красивая женщина, какую он видел в жизни.

На пороге он на секунду остановился, но тут же распахнул дверь и вышел на крыльцо.

Хоуп обернулась на шум и попыталась улыбнуться, но глаза у нее были красные. Нежная печаль на ее лице заставила Тру задаться вопросом: сколько же она сидит здесь наедине со своими мыслями и обдумывает сложившуюся ситуацию.

– Доброе утро, – тихо сказала Хоуп.

– Доброе.

Они поцеловались, и Тру вдруг почувствовал в ней нерешительность, которой не ожидал. Заготовленные речи сразу утратили актуальность: у него возникло ощущение, что Хоуп уже не готова их слушать. Что-то изменилось, понял Тру и ощутил неприятный холодок внутри, хотя и не знал что.

– Я тебя не разбудила? – спросила Хоуп.

– Нет, я не слышал, как ты ушла.

– Я старалась потише, – как-то механически сказала она.

– Я удивлен, как ты вообще проснулась так рано, учитывая, во сколько ты вернулась.

– Сон не шел. – Отпив кофе, Хоуп продолжила: – А ты выспался?

– Не очень, – признался Тру.

– Вот и я тоже. Я проснулась в четыре. – Она показала чашкой на второе кресло. – Я его протерла, но ты лучше вытри еще раз на всякий случай.

– Хорошо.

Взяв полотенце, которое Хоуп оставила на сиденье, Тру еще раз прошелся по деревянным дощечкам и присел на край. В душе у него все кипело. Впервые за несколько дней на небе показались голубые просветы, хотя толстое одеяло белых облаков по-прежнему висело над водой напоминанием об отступающей непогоде. Хоуп снова повернулась к океану, будто не в силах смотреть на Тру.

– Когда ты проснулась, дождь шел? – спросил он, нарушив тишину. Тру понимал, что этот разговор ни о чем, но не знал, что еще делать.

Хоуп покачала головой:

– Нет, дождь закончился еще ночью. Вскоре после того как я приехала.

Он немного передвинул кресло, развернувшись к Хоуп, ожидая, что она сделает то же самое, но девушка не шевельнулась и ничего не сказала. Тру кашлянул.

– Как прошла свадьба?

– Прекрасно, – отозвалась Хоуп, по-прежнему не глядя на него. – Эллен вся сияла и была гораздо спокойнее, чем можно было ожидать, учитывая ее позавчерашний звонок.

– Дождь не испортил торжества?

– Церемонию провели на веранде. Гостям пришлось встать вплотную, но от этого получилось даже уютнее… А праздник прошел идеально: и еда, и оркестр, и торт… Славно повеселились.

– Я рад, что все так хорошо прошло.

Хоуп некоторое время о чем-то думала и наконец повернулась к Тру:

– Как твоя встреча с отцом? Я только об этом и думала с момента отъезда.

– Встреча оказалась… – Тру замялся, подыскивая нужное слово, – интересной.

– И какой он?

– Не такой, каким я его представлял.

– Как так?

– Я ожидал увидеть какого-то негодяя, донжуана, а он совсем другой. Ему семьдесят с лишним, он почти сорок лет прожил в браке с одной женщиной. У них трое взрослых детей, отец всю жизнь проработал в одной и той же крупной нефтяной компании. Он напомнил мне гостей из Америки, приезжающих к нам на сафари.

– Он рассказал, что у них произошло с твоей мамой?

Тру кивнул и пересказал все с самого начала. Впервые за утро Хоуп словно выбралась из своей раковины, ненадолго вырвавшись из темницы мрачных мыслей, и не смогла скрыть глубокого удивления, когда Тру закончил рассказ.

– И он уверен, что твой дед был среди похитителей? – недоверчиво спросила она. – Ведь твой отец никогда не встречал его, как же он узнал Полковника по голосу?

– Это был мой дед, – сказал Тру. – Я в этом не сомневаюсь. И отец тоже не привык сомневаться.

– Но это… ужасно.

– Мой дед порой совершал отвратительные поступки.

– И как ты теперь? – мягко спросила Хоуп, помолчав.

– Ну, это дела давно минувших дней…

– Какой уклончивый ответ.

– Но это правда.

– Ты изменил мнение об отце?

– В чем-то да, – ответил Тру. – Я думал, что он сбежал, бросив мать, но я ошибался.

– А можешь показать фотографии и рисунки?

Тру сходил в спальню и взял конверт и листы с тумбочки. Вернувшись, он подал Хоуп всю стопку, а сам опустился на край кресла и наблюдал, как она их рассматривает.

– Твоя мама была очень красива, – отметила Хоуп.

– Да.