Каждый вдох

– Сразу видно, что она влюблена в него, а он – в нее.

Тру кивнул, думая больше о Хоуп, чем о событиях прошлого. Он старался запомнить до мелочей, как она выглядит, каждый жест, каждый поворот головы. Рассмотрев фотографии, Хоуп взяла первый рисунок – автопортрет в зеркале.

– Какая талантливая, – похвалила она. – Но твои работы, по-моему, лучше.

– Это же сделано рукой совсем юной девушки. От природы ей было дано больше, чем мне.

Пересмотрев рисунки, Хоуп допила кофе.

– Я знаю, ты только что проснулся, но не хочешь ли прогуляться по пляжу? Скотти нужно вывести.

– Конечно, – отозвался Тру. – Только сапоги надену.

Скотти уже стоял у калитки, виляя хвостиком. Тру выпустил пса на лестницу. Оказавшись на пляже, неугомонный терьер рванул к ближайшей стае птиц. Тру и Хоуп медленно шли за ним. Утро выдалось холоднее вчерашнего. Некоторое время никто не нарушал тишины. Когда Тру взял Хоуп за руку, она сначала как будто сомневалась, но вскоре расслабилась. В ней появилась и нарастала непонятная отчужденность, и это причиняло Тру почти физическую боль.

Они долго шли молча. Хоуп иногда поглядывала на Тру, но в основном словно пыталась что-то разглядеть впереди или в океанском просторе. Как и всю неделю, пляж был пуст и тих; не было видно лодок, и даже чайки и крачки куда-то делись. Опасения Тру оправдались: он уже не сомневался – что-то случилось, и Хоуп не решается ему сказать. У него возникло предчувствие: что бы она ни сказала, это и удивит, и заденет его. С тяжелым сердцем Тру в отчаянии снова перебирал в уме все, что хотел сказать, но Хоуп заговорила первой.

– Прости, что я все время молчу, – она через силу улыбнулась. – Из меня сегодня не самая хорошая компания.

– Все нормально, – заверил Тру. – Ты вчера поздно легла.

– Дело не в этом, – возразила Хоуп. – Просто… – Она не договорила. Тру обдало водяной пылью от шальной волны, и ему стало холодно.

Хоуп кашлянула.

– Я хочу, чтобы ты знал: я понятия не имею, чем все это закончится…

– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем идет речь.

Ее голос стал тише, пальцы в его руке напряглись:

– Джош приезжал на свадьбу.

Тру внутренне замер, но ничего не сказал. Хоуп продолжила:

– После вчерашнего звонка он взял билет на рейс до Уилмингтона – видимо, его встревожил мой тон – и заявился прямо к венчанию. Вошел – и понял, что я ему не рада. – Она шла, глядя себе под ноги. – Избегать его не составило труда: после церемонии подружки невесты обязаны выдержать целую фотосессию, а за столом я сидела рядом с Эллен. Весь вечер я не отходила от подруг, но в конце банкета вышла подышать, и тут Джош ко мне и подбежал. – Хоуп глубоко вздохнула, будто вспоминая нужные слова: – Он извинился, сказал, что хочет поговорить, и…

Тру показалось, что у него земля уходит из-под ног.

– И? – мягко поторопил он.

Хоуп остановилась и повернулась к нему.

– Когда Джош приехал, я думала только об этой неделе и сколько она значит для меня. Совсем недавно я даже не подозревала о твоем существовании и вчера весь вечер гадала, не сошла ли с ума… Потому что я люблю тебя.

Тру сглотнул, заметив, что ее глаза заблестели от слез.

– Даже сейчас, когда я здесь, с тобой, я только и думаю, как же мне хорошо. Я не хочу с тобой расставаться.

– Так останься со мной! – взмолился он. – Мы что-нибудь придумаем.

– Все не так просто, Тру. Я ведь и Джоша люблю. Я понимаю, тебе неприятно это слышать, и к нему у меня совсем не те чувства, что к тебе… – Хоуп умоляюще смотрела на него: – Во мне идет какая-то борьба, будто я сама с собой воюю. Вы оба такие разные и хотите от жизни совершенно разных вещей, но…

Она задохнулась, не в силах продолжать. Тру схватил ее чуть выше локтей:

– Хоуп, я не представляю жизни без тебя, да и не хочу такой жизни. Я хочу тебя и только тебя, навсегда. Неужели ты можешь без сожалений отказаться от всего, что у нас есть?

Она застыла. Лицо превратилось в маску страдания.

– Нет, в душе я всегда буду жалеть об этом.

Тру смотрел на нее, начиная понимать.

– То есть ты не скажешь ему о нас?

– Я не хочу причинить ему боль…

– А хранить секреты от него ты готова?

Тру сразу пожалел о вырвавшихся словах.

– Это несправедливо! – крикнула Хоуп, выдернув руки. – Думаешь, мне нравится быть в таком положении? Я не затем сюда приехала, чтобы усложнять и без того запутанную жизнь! Я, разумеется, приезжала не за тем, чтобы влюбиться в другого человека! Что бы я ни решила, кому-то обязательно будет больно, а я никогда, никогда подобного не хотела!

– Ты права, – пробормотал Тру, – я не должен был этого говорить. И прошу за это прощения.

Плечи Хоуп поникли, гнев сменился замешательством.

– Джош вчера был совсем другой – испуганный, серьезный… – она словно размышляла вслух. – Я просто не знаю…

Сейчас или никогда, понял Тру и снова взял ее за руку.