Каждый выбирает для себя

Кир и Степан и оглянуться не успели, как оказались верхом на Сивке, с сумками, набитыми нужными предметами, и взлетели на восток.

— А куда это Сивка с мальчишками улетел? — удивилась Катерина.

— Да на прогулку, наверное! — Баюн уже дремал на лежанке.

— На какую такую прогулку? — Катерина прищурилась, строго глядя на Кота.

— Катюшенька, ну, мало ли какую…

— Кот, я уже всё слышу. — Катерина грустно смотрела на Баюна.

— Что ты слышишь? — Баюн стряхнул притворство. Катерина говорила серьезно и что-то интересное, он чуял это!

— Неправду. Ты говоришь неправду. Я уже некоторое время слышу, когда мне врут. Слова по-другому звучат. Сначала я думала, что мне мерещиться. Но, получается, что нет. Вот сейчас ты мне точно врешь.

— Катя, но это же замечательно! — Баюн выгнул спину, поточил когти о лежанку, и замурлыкал от удовольствия.

— Да что же тут замечательного! Куда ты их услал?

— Куда, куда, подвиги совершать. — Баюн небрежно махнул лапой. — Точнее на восток, на озеро Иткуль. Оно так у вас называется.

— Какие подвиги?? — Катерина чуть не упала, запнувшись нога за ногу. Её подхватил стул, и аккуратно довез до стола.

— Самые обыкновенные. Катюша, это им очень нужно. Волк летит за ними в шапке-невидимке, подстрахует и Жаруся тоже. Сивка так вообще в эпицентре, так сказать, они на нем едут. Ты же сама видела. Да не пугайся ты! Это же мальчишки. А ты их спасаешь, за руку водишь, выручаешь, вот косу отрезала. А сами они тоже должны что-то делать! В вашем мире это как-то позабылось и вырастают такие… Как бы это сказать, не совсем мужчины! Никчемушные.

— Ой, Кот! А если…

— Вот не надо если! А если что-то всё-таки и будет, они будут думать и сражаться и выручать друг друга и чувствовать, что они не просто к тебе приложение, а сами живые и настоящие! Они готовы к этому! Пора им.

Катерина прижала ладони к щекам, перед глазами замелькали всякие страсти, она была готова сорваться с места и нырнуть в окно, лебедушкой догнать олухов, так попавших на удочку хитрого Кота. Но тут же вспомнила, как её папа рассказывал о разных приключениях, в которых он участвовал мальчишкой и заставила себя разжать стиснутые руки, досчитать до десяти, успокаиваясь, и начать расспрашивать Кота, куда он мальчишек отправил.

— Да я бы пережила бы без косы! Мне Жаруся уже столько головных уборов придумала, никто бы и не увидел, что волосы обрезаны!

— Ты бы и пережила, а Кир бы думал, что он виноват! Нет уж, пусть действуют! Это им полезно, поверь мне!

— Ой, Кот! Хоть бы нормально всё обошлось.

— Обойдется, братец твой присмотрит, Птичка наша направит, а Сивка вывезет, если что. — Кот самоуверенно растянулся во всю немаленькую длину на лежанке и красиво скрестил передние толстенные лапы, на манер львиных.

— Позер, — фыркнула Катерина.

— Так ведь на том и держимся, радость моя, — рассмеялся Баюн. — Я давно так не развлекался, знаешь ли. С тобой-то не поиграешь. А эти забавные мышата…

— Кот! Они мои друзья! — Катерина с трудом удержавшись от смеха, попыталась воззвать к совести Баюна.

— Да я их тоже люблю. Но, всё равно, так приятно, так приятно было Котику! — Баюн покосился на Катерину и покаянно-притворно вздохнул.

Мальчишки вернулись через четыре дня. Грязные донельзя, пахнущие дымом, степными травами, и почему-то рыбой. Обветренные, загорелые и довольные невероятно! Левая рука Кира была перевязана какой-то сильно несвежей тряпкой, у Степана одежда выглядела так, как будто его тянули через колючий кустарник трактором. Сам он тоже был весь оцарапан, по крайней мере на открытых взгляду местах.

— Мальчики! — Катерина застыла у Дуба как изваяние. Первым желанием при приближении приятелей, было смыться подальше пока они хотя бы руки не вымоют, потому что бомжи в Москве выглядят и то гораздо опрятнее! Кате пришлось сделала над собой немалое усилие, чтобы остаться на месте.

— Катька! Мы привезли тебе золотую прядь!!! Ты можешь теперь вернуть свою косу! Что только с нами не было! Мы и филина ловили, и лису стерегли! И чуть не утонули и провалились в тайный ход!

— А ещё, ещё нас едва охотник не убил, муж, который, но потом понял всё, и Золотой волос поняла! И прядь подарила! А её отец хотел нас поймать! И прибить!

— Как я его понимаю! — подумала Катерина. — Как я ему сочувствую!!!

Так перебивая друг друга, толкая друг друга от избытка чувств, и временами переходя на совершенно неудобоваримый для Лукоморья язык с содержательными словами типа: — Ой оу бро! Сорян, стопэ! — пара героев продолжала живописать свои приключения. И наконец, Кир, пошарив в весьма замызганной сумке, вытащил что-то напоминавшее гибкую золотую полоску, переливавшуюся в его очень грязной ладони.

— На, это надо вплести в волосы, и они отрастут. А чтобы не очень длинные были, надо будет её снять, когда дорастут до нужной длины.