Казино «Бон Шанс»

– Свернуть шею? – зло усмехнулась Ирина. Она вообще сегодня была необычно резкая.

– Не пори ерунды, – нисколько не обиделся Арнольд. Чего обижаться на пьяную женщину? – Просто раньше я терпел эту живность, чтобы не обидеть хорошего человека, который бывал в нашем доме на правах друга твоей юности. Но теперь его нет, и птичку можно отдать твоим деткам, подарить детскому садику или вообще дать ей свободу! В конце концов, об этом мечтает любое живое существо, не только птички.

– Выпускают ранней весной, – примяв в пепельнице окурок, устало объяснила Ирина. – А сейчас глубокая осень. Он просто погибнет.

– Ну, придумай что-нибудь, – отмахнулся Генкин. – В конце концов, я высказал тебе свое пожелание, а дальше не мои заботы: хочешь выпусти, хочешь – подари, продай… И вообще, свари мне, пожалуйста, кофе?! Пойми, я просто загибаюсь! Покрепче! И постели в кабинете: мне могут звонить…

Как и в тот проклятый день, Жамина рано утром разбудил заурчавший телефон. Настороженно подняв голову с подушки, Виталий Евгеньевич с опаской взял трубку. Как он и предполагал, в наушнике раздался голос человека, вызывавшего его вчера на раннюю утреннюю прогулку.

– Доброе утро, – приветливо поздоровался он.

– Чего надо? – хрипло, со сна, спросил Жамин, чувствуя, как его начинает сковывать страх.

– Трясешься? – хохотнули на том конце провода. Жамин не ответил, и незнакомец вполне миролюбиво продолжил: – К тебе никаких претензий с нашей стороны, и мы больше не появимся, если сумеешь держать язык за зубами. Ты понял?

– Вполне, – искренне заверил Виталий Евгеньевич.

– Поезжай сегодня в банк.

– Я не самоубийца, – прохрипел банкир.

– Привет? – удивился незнакомец. – Ты что, пьян с утра, козел? Тебе сказано ехать в банк?! Вот и поезжай.

– Что я там скажу, если вы призываете меня держать язык за зубами?

– Все-то научить надо, – вздохнули в наушнике. – Запоминай: скажешь, что вчера, как только ты приехал, тебе сообщили о большом напряге в инкассации.

– Кто сообщил? – обстоятельно уточнил Жамин.

– Федюнин. Он там у вас начальник инкассации, или как это называется?

– Федюнин? – чуть не взвизгнул Виталий Евгеньевич. – Издеваетесь? Да он…

– Заткнись! – одернули на том конце провода. – Он подтвердит! Подтвердит, что пришлось выпустить дополнительные бригады и сдвинуть графики. Деньги тебе перевели на Кипр. Осознал? Не поедешь в банк, хуже будет! Ссылайся на Федюнина и моли Бога, чтобы мы тебя больше не беспокоили. Все!..

В трубке запикали короткие гудки отбоя. Жамин осторожно опустил ее на рычаги и пошел будить зятя – стоило посоветоваться, как поступить в такой ситуации? После долгих дебатов решили: надо ехать.

На работу Жамин собирался, как осужденный на эшафот. Семья его провожала примерно в таком же настроении. Он не успел выйти за дверь, как раздался новый телефонный звонок. Виталий Евгеньевич замер. Позвали его: звонил Снегирев. Очень вежливо он попросил немедленно приехать в банк и сообщил, что уже выслал машину.

– А я как раз выходил на работу, – сообщил ему банкир, чем немало озадачил Сан Саныча, ожидавшего уверток и ссылок на ужасное самочувствие. Однако он хорошо умел владеть собой.

– Тем лучше. Мы ждем вас, не задерживайтесь, пожалуйста. Машина уже у подъезда.

Это банкира не обрадовало, но отступать поздно. Как он ехал до банка, Жамин не помнил. Кто его ждет, догадаться не сложно – наверняка, у него в кабинете кроме Снеригева сидит готовый лопнуть от ярости Пак. Ох, ладно бы один Сан Саныч – хоть и мудрила, но всегда можно попробовать найти с ним общий язык, но Кореец!..

Едва Жамин переступил порог кабинета, как рядом с ним, словно по волшебству, возник Леонид Пак и, удушающим захватом прихватив за модный галстук, рывком притянул к себе и по-змеиному прошипел:

– Где деньги, гнида?! Куда ты их спроворил?

– Позвольте… – сделал попытку освободиться Виталий Евгеньевич, но живот ему вдруг пронзила острая боль, доставшая до позвоночника. «Зарезал, гад!» – обессиленно оседая на ковер, испуганно подумал банкир. Но, к его удивлению, крови не было. Скорчившись от рези в животе, он затравленно глядел на стоявшего над ним Пака.

– Это называется «ласточкин хвост», – бесстрастно объяснил Кореец. – Больно?

– Очень, – едва выдавил из себя Жамин.

– Ты забыл, что этот банк мой? – Пак ударил его носком ботинка в печень, и Жамина снова скрутило от невыносимой боли.

– Хватит, Леонид, – равнодушно сказал сидевший за столом Снегирев. – Так мы ни до чего не договоримся. Он раньше отдаст Богу душу.

Два охранника Корейца сидели на стульях у двери, как истуканы, словно происходящее их совершенно не касалось.

– Вставай! – приказал Жамину наследник Малахова. – Сядь в кресло и рассказывай. Но не вздумай мне пудрить мозги! Где деньги, взятые в казино?