Казино «Руаяль». Живи, пусть умирают другие. Мунрэкер

Поставив бокал на стол, она грустно взглянула на Бонда.

— Я знаю, что это тот человек.

Он попытался убедить ее рассуждать здраво, но она не обратила на его слова внимания. Еще несколько раз бросив полный обреченности взгляд на незнакомца, она сказала, что у нее невыносимо болит голова и что она останется у себя в комнате. Она вышла из-за стола и, не оборачиваясь, пошла в гостиницу.

Бонд надеялся, что она ошибается. Заказав кофе, он встал и незаметно прошел во двор. Черный фургон «пежо», стоявший там, тем не менее вполне мог быть именно тем фургоном, который они видели, но это могла быть и другая машина из миллиона подобных, ездящих по дорогам Франции. Бонд заглянул в кабину, но ничего необычного не увидел, попытался открыть заднюю дверцу, но она была заперта. Он запомнил номер, номер был парижский, зашел в туалет рядом с гостиницей, спустил воду и вернулся на террасу.

Незнакомец, занятый едой, казалось, не обратил на Бонда никакого внимания. Бонд сел на место Веспер, откуда мог видеть его столик.

Через некоторое время незнакомец попросил счет, расплатился и ушел. Бонд услышал, как заработал мотор, и «пежо» двинулся в сторону Руаяль-лез-О.

Хозяину, появившемуся на террасе. Бонд объяснил, что у мадам, к несчастью, случился легкий солнечный удар. Хозяин посочувствовал ей и заговорил о том, как небезобидна здешняя погода. Бонд между делом поинтересовался недавним посетителем:

— Он мне напоминает одного знакомого, тот тоже потерял глаз и носит такую же повязку.

Хозяин ответил, что он его никогда раньше не видел.

— Ему очень понравилось, как у нас готовят, и он сказал, что, возможно, дня через два-три он будет возвращаться назад — у него какие-то дела, связанные с продажей часов, — и заедет к нам пообедать. Судя по акценту, он швейцарец. Ужасно быть без глаза. Весь день носить эту повязку! Впрочем, — хозяин покачал головой, — к ней можно привыкнуть.

— Действительно, все это очень грустно. Вам ведь тоже, — прибавил Бонд, кивнув на пустой рукав хозяина, — не повезло. А меня Бог миловал.

Они поговорили немного о войне, и Бонд встал из-за стола.

— Да, не забыть бы заплатить, — сказал Бонд. — Сегодня рано утром мадам звонила по телефону в Париж. Кажется, на Елисейские поля?

— Благодарю вас, месье, все в порядке. Мне звонили утром из города со станции и сказали, что один из моих клиентов просил соединить с Парижем, но номер не отвечал. Телефонистка спрашивала, не нужно ли повторить вызов. Простите, месье, но у меня это вылетело из головы. Может быть, месье спросит у мадам? Только, по-моему, телефонистка назвала какой-то другой коммутатор…

26. «Теперь все будет хорошо»

Следующие два дня были похожи на предыдущий. На четвертый день рано утром Веспер вызвала такси и уехала в Руаяль. Ей нужно было купить лекарства.

Вечером она очень старалась быть веселой. Много пила, и когда они поднялись к себе, она увела его в свою комнату. Она была необыкновенно страстной в этот вечер. Но потом уткнулась в подушку и горько заплакала. Отчаявшись ее успокоить, Бонд ушел к себе. Он почти не спал. Рано утром он слышал, как Веспер тихо вышла из своей комнаты. Снизу до него донесся знакомый звук, он не сомневался, что она вошла в телефонную кабину. Чуть позже дверь в комнату Веспер осторожно закрылась. Он понял, что номер в Париже вновь не ответил. Это было в субботу.

В воскресенье человек с черной повязкой вновь появился в гостинице. Бонд первым заметил его машину. К этому времени он уже рассказал Веспер все, что услышал о нем от хозяина гостиницы, умолчав только (чтобы не волновать ее), что он, может быть, заедет еще раз.

Бонд также позвонил Матису и попросил его получить сведения о черном «пежо». Машина, оказалось, была взята напрокат две недели назад в дорогой фирме. Клиент предъявил швейцарский паспорт на имя Адольфа Геттлера и указал номер счета в одном из банков в Цюрихе.

Матис запросил швейцарскую полицию. Да, в указанном банке есть счет на его имя. Счетом почти не пользуются. Герр Геттлер, кажется, связан с часовой промышленностью. Если против него выдвинуты обвинения, можно за ним понаблюдать.

Бонд размышлял. Закончив обедать, он поднялся к ней. Обе двери в комнату Веспер были заперты. Когда ему удалось открыть дверь, он увидел, что она сидит перед окном и не отрываясь смотрит на улицу.

— Веспер, — заговорил он, удерживая ее холодные руки, — так не может больше продолжаться. Мы мучаемся, мучаем друг друга, и есть только один способ остановиться. Или вы скажете, что все это значит, или мы уезжаем. Немедленно.

Она молчала, руки ее были холодны.

— Милая, — сказал он, — почему вы не ответите мне? Вы помните, что утром в первый день я попросил вас выйти за меня замуж? Может быть, мы начнем все заново с этого момента? Откуда этот чудовищный кошмар, который медленно убивает нас?

— Вы хотите, чтобы я стала вашей женой?

Он кивнул.

— Господи! Господи! — Она повернулась к нему и уткнулась ему в грудь.

Он прижимал ее к себе.

— Скажи, любимая моя, — просил он. — Скажи, что причиняет тебе боль.

Она немного успокоилась и перестала плакать.