Казино ты мое, казино

Выйдя из подъезда, тут же отпрыгнула в сторону — Голда! сука! животное! — сопя и рыча неслась прямо на меня. Я быстро развернулась на одной ноге, а второй так удачно поддала ей поперек живота, что она у меня все-таки полетала! Несуразным светлым поросенком пронеслась на бреющем полете и ткнулась в ногу тете Зине. Завизжали обе. Но Голда начала чуть раньше. Я думаю, по причине допинга.

Тетя Зина, подхватив свою подружку на руки, завела крик, высказав обо мне в паре фраз все, что можно. Потом начала повторяться. Открылась дверь подъезда, вышел Витя — сосед с третьего этажа, пузатый мужчина, лет тридцати пяти, с огромной картонной коробкой. Он уже две недели как выносит из дома пустые коробки, но я ни разу не видела, чтобы он что-нибудь заносил. Странное хобби.

Витя, пройдя между нами, на мгновение закрыл меня от тети Зины, я и нырнула в подъезд. Следом за мною никто не кинулся. Голда, наверно, не захотела и хозяйку свою не пустила. Но зычный голос тети Зины я слышала, даже поднявшись к себе в квартиру. Всегда озадачивали меня люди, которые так громко разговаривают сами с собою. Лучше бы она сама с собою в шашки играла, больше пользы было бы. А потом сама с собою ругалась бы за проигрыши.

По телевизору детективы все продолжались. Я посмотрела на часы — уже десять! — и решила, что мне пора спать.

А здорово я врезала Голде!

* * *

Что значит заснуть в хорошем настроении, даже просыпаться в радость! Легкая зарядочка — в охоточку. Холодный душ — приятная бодрость. Чаек с бутербродиком — одно удовольствие.

Сигареточку после завтрака — ну как же с утра и без маленького порока? Сделав изящный выпад, большим пальцем левой ноги нажать кнопочку — интересно же, что там по телику соврут или споют. День сегодня будет удачный!

Противная дикторша в очках и с дефектом речи пробубнила что-то для себя смешное и показала передние зубы. Отулыбавшись, объявила новости УВД; показали фотографию Светы, а фотография такая, что сразу ясно — отогорчалась она.

Я быстро увеличила громкость.

«…труп девушки. На теле обнаружены три огнестрельных ранения. Если кто-то может что-либо сообщить…»

Я выключила телевизор. Упавшая сигарета уже прожгла хорошую дыру на гобелене кресла. Постучала ладонью, плюнула даже — пожар предотвращен.

Так, что же делать? Нужно получить больше информации. Подбежала к телефону, набрала номер. Если Генка на месте, он мне скажет.

— Здравствуйте, а Геннадия Ивановича можно? Это Иванова из рыбнадзора. Да-да.

Генка Петриченко — старинный знакомый, сейчас заметный чин в прокуратуре. Пообщавшись с ним минут пять, я уже знала побольше утренних телезрителей и дикторов, но все равно мало. Мало!

Тело Светы обнаружили в пять утра. Женщина-дворник вышла на работу, хотела подмести пораньше и уехать на дачу. Проходя через посадки за автовокзалом, эта дворничиха и наткнулась на Свету. Два выстрела в область сердца, третий в голову. Смертельным был уже первый. Следов насилия нет. Сумочки нет. А может, и спер какой-нибудь бродяга, забыв сообщить об этом в милицию. Застрелили не здесь, а где-то в другом месте. Сюда тело бросили потом, очевидно, привезя в машине. Все, пожалуй.

Захотелось закурить. Сунула палец в пачку — пусто. Сходить и прогуляться заодно; скверно, скверно на душе.

Попадись Голда сейчас — точно освоила бы высший пилотаж. В ближайшем ларьке выбор — на любой вкус! От «Примы» до «Космоса». Что за бред! Вернулась, села в машину, поехала искать. Любимых в этот период жизни сигарет «Пьер Карден» нет, хоть тресни. Покрутилась по закоулкам, вырулила на Привокзальную площадь. Здесь-то точно должны быть, видела позавчера, или когда я здесь была в последний раз? Не помню.

Оставила машину, пошла бродить. Слева — ряд киосков, справа — ряд лотков. Слева — все что угодно, справа — ассортимент небогатый: семечки, пирожки, сигареты, но не те.

В третьем же киоске нашла необходимую мне отраву. Подумала и взяла две пачки, это называется тактикой верблюда. Может, еще и мороженое взять? Я посмотрела по сторонам.

Напротив, за двумя ящиками, восседали две тетки самого простого вида.

Обе предлагали товар: у одной были семечки и жевательная резинка, а у другой — сигареты. Разные группы товаров отрицали наличие конкуренции, и тетки мирно беседовали. Точнее, говорила одна, а вторая, приоткрыв рот, издавала звуки эмоциональной поддержки: «А? Ну? Ух, ты! Сволочи!!»

Та, что делала сообщение — плотная, в красной плисовой юбке и серых босоножках, — помогая себе руками, рассказывала действительно интересные вещи:

— …девчонка, ничего особенного. Вон там, через дорогу, говорила по телефону, а я как раз от Маши выходила…

— Как она?

— Не знаю, на даче живет уже неделю, дома зять был.

— Тот самый?

— Ну да, дурак. Смотрю, машина резко так от гастронома отъехала и к той будке… Из машины парень выскочил, значит, и хвать эту девчонку.

— А она?

— Она как-то сникла сразу, он ее и потащил к машине. И так быстро!

— Да что это такое?! И не кричала?

— Нет, с нею вроде как обморок приключился, а парень высокий такой, машина иностранная, светлая, серебристая.

— Муж ее, что ли?