Казнь и козни дочери смерти (СИ)

— Тогда в отряде будет только девять человек, я тоже к нему присоединюсь, — сказал герцог. — Выдвигаемся по готовности. Ришус, возьми семерых рыцарей, пусть среди них будет хотя бы один новобранец, кто-нибудь помоложе, — герцог с прищуром посмотрел на дочь, в голову Делии в ту же секунду ворвалась колыбель.

Она застыла на месте. Будущее изменилось всего за мгновение. Одной реплики, всего нескольких предложений дочери смерти оказалось достаточно, чтобы все изменить!

— Я отправлюсь с вами! — чувствую ответственность за свои действия, громко крикнула Делия. Отцу нельзя сейчас умирать. Никак нельзя, ведь он единственный взрослый, способный влиять на Розанну!

— Дели, я не собираюсь брать тебя с собой в лес ноанов!

Колыбель отступила, но девочку все еще сковывал ужас. Почему из-за ее слов от отца начала исходить колыбель?

— Ваша светлость… Нет, папочка, тебе никак нельзя ступать на земли духов! Нет, тебе к ним даже приближаться нельзя! Ноаны обманывают взрослых. Когда вы все подойдете к ним ближе, духи явятся к вам в образе мальчиков, и вы непроизвольно зайдете вглубь леса и попадете в ловушку. Они точно обманут вас!

Теперь все происходило на бегу, впопыхах. Делия пыталась поспевать за отцом, облачающего себя в снаряжение для ночного похода, и напоминала маленький хвостик. Она ему жутко мешала, и Аллан всем своим видом давал дочери это понять.

— Выходит, духи не способны одурачить только детей. Я понял. Ришус, в походе есть другие подростки и дети?

— Да, мальчики в возрасте от двенадцати до шестнадцати.

— Чей ребенок будет не против? Я думаю, что за достойную плату…

— Чем я хуже?! — крикнула Делия.

Аллан обернулся и серьезно посмотрел в глаза дочери.

— Ты еще очень мала, Делия. Я понял, что духи отпустят детей, если мы принесем лесу жертву, но в то же время этих жертв нужно по возможности избежать. Мы не знаем, что случится, если слабый дух сможет взять под контроль Мейтона и Тионариса. Одному из них придется защищаться от другого. Я верю в своего сына, но я также верю в принца. Мы должны приблизиться к границе и подать мальчикам знак, что им пора возвращаться.

Герцог был прав, однако Делия знала — от нее в этом походе пользы будет значительно больше, чем от неизвестного мальчика. Она слышит колыбель смерти, поэтому сможет предвидеть, если дух начнет нападать на разум людей. Только ей под силу такое заметить.

— Клянусь, даже если вы не пустите меня, я последую за вами! — крикнула она и тут же закрыла губы рукой.

Герцог и Ришус застыли на месте как статуи.

Клятва. Эта девочка, этот маленький глупый ребенок поклялся перед сыном Десмеи, а значит теперь никогда не сможет взять свое слово назад. Руки Аллана опустились, лицо побледнело.

Выпалив это, Делия снова увидела взгляд, который преследовал ее почти в каждом кошмаре с самого ее прошлого детства — ярость, смешанная с печалью и горьким разочарованием. Клятва была сладостью и силой ее отца, ей не хотела к этому прибегать, но герцог не знал, что умрет или кого-то убьет. Он бы ей не поверил. Делия и сама не хотела верить в подобные бредни.

— Делия, ты не можешь раскидываться такими словами, — Аллан старался обуздать свое тело, но руки у него незаметно дрожали. Он огляделся по сторонам, сжал непослушные пальцы в кулак и с гулом выдохнул. — Ладно, я понял. Что дочь, что сын… оба не слушаетесь меня, — герцог потер рукой лоб. — Сможешь ехать на лошади со мной, ты точно будешь в порядке?

— Я не боюсь лошадей, папочка. Я готова!

Герцог с горечью усмехнулся.

***

Заход солнца не ощущался в глубинах вековых зарослей, поэтому Тионарис и Мейтон не сразу почувствовали, когда лес накрыла пелена ночи. Теперь одни только ноаны, видимые и невидимые, чуть рассеивали кромешную тьму, сверкая глазами сожранной ими живности. Впрочем, идти по лесу можно было вслепую, закрыв при этом глаза, мало что изменилось бы.

— Откуда здесь вообще появились эти твари? — раздраженно спросил принц, срубая кусты, заграждающие дорогу.

До ушей наследников доносился только хруст веток, ни одного голоса или шуршания зверя с самого прихода они не услышали — только поэтому оба и поняли, что забрели на запретные земли.

— Так что, не знаешь, откуда они здесь взялись? — снова полюбопытствовал Тионарис.

— Не знаю, — устало ответил Мейтон.

— Разве ты не благословен мудростью? Почему же тогда не можешь ответить ни на один мой вопрос?

Мейтон закусил губы, удерживая себя от сквернословия. Тионарис значился последним в списке, с кем сын Таутена желал обсуждать свою силу, которой к этому дню еще даже не успел овладеть.

— Мое благословение никак не связано с тем, что я ничего не смыслю в ноанах.