Казнь Мира. Книга первая (СИ)

Больше Фео ничего не успел сделать: ряса и обувь внезапно потяжелели и потянули вниз. Одежда начала нагреваться, а ворот — сужаться. Фео пытался оттянуть его, но тот жёг пальцы и больнее — шею. Терпение иссякло.

— Вихрь времён! — прохрипел Фео.

Ухмылка застыла на лице императора. Магикорскими чарами Фео сбросил с себя раскалённую рясу и обувь, в которых блестели множество нитей металла, а ворот рубашки разорвал, чтобы ничего не ощущать на шее. Тёплый кристалл убрал в карман.

Медленно Фео подошёл к застывшему императору и, осмотрев его, задумался. Для победы нужно лишить дракона возможности сражаться дальше. Но как? Что мог сделать Фео, уже сделал. Путы оказались малополезны, и Время ничем больше помочь не может.

Фео тяжело дышал, пытаясь осознать страшную истину. Императора нужно тяжело ранить. Сейчас, пока он беспомощен. И, когда тот примет поражение, исцелить. Тошнота подступала к горлу, а глаза уже искали оружие. Ничего, кроме Пламени Земли. Вольфрамовое копье Фео поднимать не стал. Знал, что не сможет. Он горько жалел, что плохо изучал алхимию — иначе смог бы любую спицу превратить в меч. Взгляд скользнул по Осколку Прошлого…

Всей душой Фео себя возненавидел за то, в какую ловушку позволил загнать. Острие артефакта — его единственное оружие, а чары Времени против Живущих на Земле — нестойкие.

— Император Нэйджу! — сурово объявил Фео, едва заметил сокращение мышц на лице дракона. — Вы проиграли и больше не можете сражаться! Если наброситесь на меня, я вновь скую вас чарами Осколка!

В ответ раздались гортанные звуки, похожие на смех. Глаза императора торжествующе заблестели.

Мысли наскакивали одна на другую, но всё сводилось к одному — императора нужно ранить. Кровью вынудить сдаться. Но рука Фео опустилась.

С треском путы Времени распались. Взвились ленты, распахнулась и зажглась пасть зверя. Вырвавшееся из неё пламя расползлось по магикорскому щиту, но руны не плавились. Фео резко обернулся к двери и увидел Лу Тенгру и Шакилара.

Колдун сжал кулак, и щит раздулся на всю пещеру, прижав к стене даже гигантского ящера. Взмах руки — и вся магическая масса щита сместилась к императору и давила его. Он бился, выл, но ничего не мог сделать. В коконе из лент он упал вниз.

Шакилар бросился к отцу, а Лу Тенгру подскочил к Фео.

— Что происходит?!

— У нас поединок. Чтобы император согласился нам помочь, я должен его тяжело ранить…

Сбивчивая, бесконтрольная мысль уже вырвалась, и распалённый Лу Тенгру не стал её взвешивать. Ещё один жест, и император взлетел вверх. Его тело скрючилось, захрустели кости. От бешеного воя задрожали своды.

— Нет! — Фео ударил Лу Тенгру по лицу рукой, в которой сжимал Осколок.

Из царапины полилась кровь. Колдун пошатнулся. Один шаг назад, другой… и он рухнул на спину. Из его груди торчало копье, похожее на гигантскую спицу.

У стены хрипел император, а рядом стоял его сын, переводя дух после броска. Волосы Шакилара опали на плечи. Заколка-корона, лишенная спицы, лежала у его ног.

Фео ничего не говорил и не делал. Перед глазами всё плыло, а секунды растягивались в часы. Он не заметил, как упал на колени и как его за ворот поднял Шакилар.

— Только ты можешь их спасти! Давай!

На Осколке Прошлого остались красные пятна, а зеркальная поверхность помутнела. Фео едва мог узнать себя в отражении. Он перевел взгляд на Шакилара, который выдернул копье из Лу Тенгру. Фиолетовая рубашка насквозь пропиталась кровью.

Тихо, дрожащими губами Фео произнёс заклинание. Он не верил, что получится. Осколок едва мерцал, а там, где были кровавые пятна, свет не пробивался.

— Пожалуйста, Неру, Великие Духи, пощадите нас…

— Все в этой пещере умрут, если у тебя не получится! — услышал Фео голос принца, но будто где-то вдали эхом.

— Любую кару готов принять, но дайте спасти их… Шакилар, помоги…

— Что?

— Помоги. Нужно больше сил, чем есть у меня. Коснись Осколка.

— Но я не человек!

Фео закашлялся на вдохе.

— Пожалуйста, сделай, как я говорю. Время слышит всех, а один я не справлюсь.

Шакилар положил ладонь на Осколок, который тут же засиял ярче. На двух языках Фео повторил заклинание, а за ним и принц. Слабые светящиеся вихри поднимались над артефактом и обволакивали тела всех в зале. Фео чувствовал, как распадается на тысячи золотых огоньков, которые в серебристом потоке Времени несутся куда-то вдаль…

В воздухе пахло медью. Сознание прояснилось не скоро, зрение — и того позже. Фео оказался в пещере, похожей на ту, в императорском замке. Светили те же кристаллы, но более яркие, вероятно, естественные. Гладкие стены казались зеркальными. В мутном зеркале Фео видел себя, но выглядел иначе: ростом выше, фигурой крепче. Вьющиеся волосы тоже стали длиннее, ниже плеч. На всё это он смотрел сквозь демонический огонь своих глаз.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил кто-то за спиной.

Голос казался знакомым, но Фео не смог распознать говорящего. И даже когда обернулся, не узнал.