Казнь по кругу

Алексей смотрел только на часы. А Сырцов видел, как к воротам (их предварительно осветил один из прожекторов) двинулась одна фигура с поднятыми руками, вторая, третья… Фигурки эти напоминали примитивных человечков с доисторических стенных росписей.

— Бойко пошли, — обрадовал полковника Сырцов.

— А что им еще делать? — презрительно откликнулся Алексей.

И грянул гром небесный. С невидимых высот донесся мощный рокот и свист невидимых крыл.

— Что это? — в почти бабьем ужасе осведомился у мира полковник Панкратов.

— Вертолет. Судя по всему, довольно крупный, — объяснил Сырцов.

— Чей?! Чей?! — шамански выкрикивал Алексей.

Все спутал пришелец с неба. Снова застучали автоматы, снова вступили в работу крупнокалиберные пулеметы. Панкратов отбросил микрофон громкоговорителя (офицерик поймал на лету подотчетную ему штучку) и взялся за переговорник. Первое слово было:

— Штурм! Первый, второй, третий, четвертый и пятый, слышите меня? Штурм! — отдав окончательный приказ, он поостыл слегка и, хлюпнув носом, вызвал прожектористов: — Миша, светики мои дорогие, с одной лампочки покажите мне летуна!

Прожекторная голубая лента недолго порыскала по черному небу и нашла. Могучий вертолет с армейскими опознавательными знаками спокойно усаживался на крышу склада.

— Чей он?! Чей?! — опять забесновался Панкратов. Вспомнил про переговорник: — Валера, ты связался с начальством? Чей это вертолет?

— Связался, — горестно ответил зам. — Выясняют.

В освещенный армейский вертолет по лесенке взбирались неизвестные граждане. Забрались все, кому положено, и вертолет, засвистев, завизжав, боком поднялся и стал уходить в неизвестность.

— Из крупнокалиберного бы полоснуть… — безнадежно помечтал Алексей.

— Вот они и ушли, Леша. Самые главные законники и ушли, — все понял Сырцов.

Ребятки Панкратова завершали дело, а их командир все бормотал и бормотал отрешенно, как мусульманин на молитве:

— Чей же этот вертолет? Чей?

11

В десять утра Сырцов уже торчал в кабинете у Демидова. Под его строгим взглядом Демидов на кнопочном телефоне набирал бесконечный ряд цифр. Срывалось у Демидова постоянно: то занято, то полная молчащая пустота. Утомившись, Демидов спросил:

— Который у них там час?

— Часов пять-шесть вечера, наверное, — прикинув про себя, решил Сырцов.

— Может, часика через три ему в гостиницу позвонить?

— Как же, будет он вечером в Нью-Йорке в гостинице сидеть. Крути, верти, наматывай, Вова!

Наконец-то трубка громко и длинно ответила на горловом американско-английском непонятном языке.

— Гив ми детектив рашен Леонид Махов плиз, — пропел в трубку заранее вымученную фразу другой детектив рашен — Владимир Демидов. Трубка опять же громко (и Сырцов слышал) басом захохотала не по-русски. Отхохотавшись, басом же, с ужасающим акцентом ответила:

— Сейчас скоро вам будет русский мент Махов.

— Ты с ним поговори, а я пока по коридорам погуляю, — сказал Сырцов и поспешил к выходу. От дверей напомнил: — Не забудь: кличка агента, внедренного к блатным.

— Боишься Леньки, да? — обрадовался Демидов, потому что и сам боялся. И вдруг радостно в трубку: — Леонид?! Это я, Володя. Без тебя у нас такое началось…

Сырцов прикрыл дверь и задом, задом подальше от греха. Не хотел в очередной раз выяснять отношения с любимым и ненавистным своим дружком Леней Маховым. Даже по телефону.

— Я тут один фильм из прошлой жизни видела, — начала монолог Катерина, разглядывая согбенную спину Сырцова, — там вот также чиновники из кабинета штатского генерала пятились. Один к одному.

Сырцов резко развернулся, соорудил гневное лицо (бровь пошла вверх, глаз — навыкат) и сделал суровый выговор:

— Извольте не забываться, лейтенант Измайлова!

— Ах, простите, милый Жорж! — жеманно, не желая возвращаться из девятнадцатого века, извинилась Кэт. — Совсем забыла, что вы — герой дня.

— То-то, — удовлетворился герой дня извинением и, усевшись напротив Катерины, осведомился: — Ну, и что у вас тут?

— Треплют по всем кабинетам, — доложила Катерина. — Всю ночь трепали и сейчас треплют.

— Сколько их всего повязали?

— Семьдесят три человека.

Сырцов присвистнул неожиданно для себя. Сколько же тогда положили? И сколько ушло? Отряхнулся и делово спросил:

— Что поют?

— Блатные, все как один, утверждают, что охраняли склад от разграбления, а нападавшие, тоже все как один, талдычат о том, что они пытались освободить захваченных уголовниками заложников.

— Туповато, но основательно, — оценил позицию семидесяти трех Сырцов и хотел было приступить к изложению методы, при помощи которой можно их растрясти всерьез, как открылась кабинетная дверь и Демидов поманил:

— Жора, на минутку.

— Да не хочу я с ним говорить!

— Не будешь, не будешь! Он уже и трубку положил. Мне с тобой поговорить надо.

Устроились на привычных местах: Демидов за командирским столом, а Сырцов у зеленого сукна.

— Кличка агента, который выходил на тебя, Цыпа, — сообщил Демидов.

— Необычная кликуха, а, Володя?

— Потому что из интеллигентов.

— Уже интересно. Покопаться в его деле дашь?