Казна императора

– Ну вот… Теперь у нас свое хибати[21] будет…

– А это что?.. – спросил, устраиваясь на кане, Шурка.

– Японцы у себя в Японии так греются…

– А вы что, были в Японии?

– Был, мать его… Сопровождал… Наследника-цесаревича… – И тут Чеботарева, не сказавшего за день и десятка фраз, внезапно прорвало: – Ты что, поручик, думаешь, я всем этим Сраки-Араки за их вонючее саке[22], служить буду? Вот им!..

Полковник повернулся к двери и, задрав кулак, хлопнул по локтю.

Шурка, никак не ожидавший от Чеботарева такого, удивленно приподнялся на кане и только в этот момент окончательно понял, что полковник и не собирался выполнять те многочисленные инструкции, которые надавал им, отправляя на сопредельную сторону, господин Мияги…

* * *

Карты упрямо не желали ложиться нужным образом, и пасьянс никак не складывался. Полковник Кобылянский, сидевший за ломберным столиком в самом затрапезном виде, недовольно морщился, нетерпеливо отгибал уголок очередной карты, но пасьянс все равно не выходил.

Поняв, что на этот раз ничего не получится, полковник смешал карты, сложил колоду и только принялся тасовать, как звякнувший дверной звонок отвлек внимание Кобылянского. Он крякнул, отложил колоду и, встав из-за стола, пошел открывать.

К удивлению полковника, на крыльце перед дверью неуверенно топтались два «товарища» явно пролетарской наружности. Кобылянский окинул их взглядом и, убедившись, что вроде никакой опасности они не представляют, спросил:

– Вы, собственно, кто?

Один из звонивших, поплотней и постарше, солидно прокашлялся:

– Мы, гражданин, из домового комитета.

– И по какому же делу? – сощурился Кобылянский.

– А по такому! – второй, тот, что помоложе, нахально втиснулся в переднюю и только там докончил: – Гражданин хороший…

– А нельзя ли повежливей… – собираясь пройти в комнату, проворчал Кобылянский, но тут дверь позади него хлопнула, и кто-то навалился на полковника.

Кобылянский инстинктивно рванулся, но его уже крепко держали за руки и, как он не сопротивлялся, его без особого труда затащили в квартиру. Там один из «товарищей» наскоро обшарил карманы полковника и, удостоверившись, что оружия при хозяине нет, удовлетворенно кивнул:

– Чистый… Можно отпускать.

Кобылянского силой усадили на стул, и он только теперь смог более или менее рассмотреть нападавших. Их было четверо. Двое из «домового комитета» и еще двое других, ввалившихся позже. Один из них был типичный чекист с водянисто-наглыми глазами, при маузере и в кожанке, зато его напарник, признаться, удивил Кобылянского. Одетый в приличный костюм, он и внешностью, и, пожалуй, манерой держаться резко отличался от остальных чекистов. То, что это никакие ни налетчики, Кобылянский понял сразу и теперь, переводя взгляд с одного на другого, пытался понять, каким образом им удалось на него выйти.

Тем временем «товарищи» бегло осмотрели бедноватую квартирку, проверили окна, заглянули в шкаф и снова собрались вокруг стола. Потом тот, в костюме, неожиданно дружелюбно улыбнулся и, усаживаясь напротив, сказал:

– Ну, здравствуйте, гражданин Кобылянский…

Полковник тупо молчал. Ему было ясно: где-то произошел сбой, наверно, кто-то уже арестован и сидит в красном застенке. И вдруг, словно прочитав его мысли, владелец костюма усмехнулся.

– Что, гадаете, как мы на вас вышли? – и, поняв, что Кобылянский даже не думает отвечать, продолжил: – Не буду играть в прятки. Конечно, мы вас искали, но, признаюсь, нашли случайно. Просто наш человек опознал вас, а дальше уже все просто…

Чекист замолчал, явно проверяя, как его слова подействовали на полковника, и тогда Кобылянский медленно, ворочая язык, как жернов, спросил:

– Что вам от меня нужно?

– Вот это другой разговор. Позвольте представиться, Фроленко, уполномоченный ГОХРАНа.

– Чего? – удивленно спросил Кобылянский.

– Государственного хранилища ценностей, – спокойно пояснил уполномоченный и с некоторой издевкой добавил: – Вы, конечно, решили, что к вам ворвалось ЧК и сейчас вам будут загонять иголки под ногти и все в таком роде, не так ли?

Намек был более чем прозрачен, и Кобылянский посмотрел сначала на чекиста в кожанке, стоявшего рядом, а потом перевел взгляд на уполномоченного.

– Ну, интерес ЧК понятен, а вот вам-то я зачем понадобился?

– Не будем играть в прятки, гражданин Кобылянский, – голос уполномоченного мгновенно стал жестким. – Скажите, вы знакомы с полковником Костанжогло?

– Он что, турок? – ушел от ответа Кобылянский.

– Бростье вилять! – сразу повысил тон уполномоченный. – Нам известно, что руководил делом некий жандармский полковник, и поэтому мы решили, что ценности увозит Котстанжогло. Но потом выяснилось, что это было только прикрытие, а на самом деле все ценности у вас. Так что, делайте вывод…

И тут молчавший все время чекист угрожающе выкрикнул:

– Говори, контра!

В висках у Кобылянского застучали острые молоточки, и он, явно через силу, не скрывая испуга, спросил:

– Жизнь… гарантируете?

– Конечно, конечно, – отводя взгляд в сторону, поспешно заверил гохрановец.