Казна Кальвадоса (СИ)

         Степанов провёл детей на Петровку. Они поднимались по красным коврам с деланным безразличием. Чтобы развлечь спутников, Степанов показал им музей. Полли заинтересовала живопись – портреты надутых офицеров на стенах. Девочка собирала репродукции импрессионистов, а потому разбиралась в портретике. Увиденное она восхищённо обозвала « российским постампиром». Витя прилип к стеклянным ящикам с ножами, стилетами, топорами и иными орудиями убийств.

         Данила Евгеньевич оказался на месте и принял компанию неожиданно радушно. Отказался от посетителей, отключил селектор. Секретарше он приказал никого не принимать, принести чаю и конфет.

         Дети мирно угощались шоколадными конфетами, бубликами и чаем. Они расслабились, неприятный образ Данилы Евгеньевича рассыпался. Он предстал добрым общительным человеком, у которого работать Степанову за счастье. Верхом доверия стало усаживание Полли на ногу и раскачивание, как на качелях. Данила Евгеньевич очень интересовался Педро. Его беспокоило, не отразилось ли на психике длительное пребывание среди обезьян. Как оно должно отразиться? Во что следовало превратиться Педро? – недоумевала Полли. Ну, не знаю. Может быть, он сейчас ходит  вот так. Данила Евгеньевич спустил Полли на пол и изобразил гориллу, в припрыжку скача в мундире и погонах по собственному кабинету. Витя и Полли до слёз ликовали представленному самоуничижению начальника Степанова.  А где птичка Полли? Полли погрустнела, птичку съела кошка. « Ненавижу кошек!» - прорычал Данила Евгеньевич и залаял. Витя от смеха схватился за живот.

         Дети безболезненно выложили  о послании Кальвадоса и необходимости разыскать Павла. Показали его визитку. В самый неожиданный момент дверь без стука раскрылась, и тихо вошёл подполковник Скакунов.

         Воцарилась тишина, редкая  и на Мамаевом кургане.

         Сориентировавшийся Скакунов попробовал завоевать любовь детей раздачей коробок новой фотоплёнки, которой, как у фокусника, переполнялись его карманы. Скакунову ответили скупой благодарностью.

         Дипломатичный Данила Евгеньевич поторопился отправить Степанова и детей в повторную прогулку по Управлению. Когда они вышли, Скакунов начальственно  спросил:

- Что надо?

- Лысый Череп объявился, - неохотно выдавил Данила Евгеньевич.

- Где?

- Где-то в Африке.

- Чего хочет?

- Размазню Павла помнишь?

         Скакунов хмыкнул.

- Ищешь?

- А чем же я ещё, по-твоему, занимаюсь?! – вскипел Данила Евгеньевич.

         Данила Евгеньевич вышел из кабинета, чтобы Скакунов не слышал его разговора с секретаршей. Ей он назвал, с кем связаться для розыска Павла. Держа перед глазами визитку, секретарша звонила.

         Пока Данила Евгеньевич  общался с секретаршей, дверь в кабинет он из осторожности не прикрыл, Скакунов успел влепить ему пару прослушивающих «жучков»: под стол и в лампу.

- Лысым надо заниматься, - назидательно сказал Скакунов, когда Данила Евгеньевич вернулся.

         Скакунов подошёл к настенному зеркалу и попытался грязными ногтями выдавить прыщ на черепе:

- Где Лысый, там и деньги. А где большие деньги, там мировая преступность, наркотики и вооружение.

- Скакунов, ты мне выговариваешь, точно лишь вы в ФСБ работаете, а МУР отдыхает! – вырвалось у Данилы Евгеньевича.

- Если ты, Данила, бурлишь, значит, сознаёшь вину, - хладнокровно отвечал Скакунов, помня, как долго Данила Евгеньевич скрывал наличие парагвайского клада.

         Вошла секретарша, передала Даниле Евгеньевичу белый листок, забрала пустые чайные чашки, фантики от конфет.

- Павел Метаморфозов в бутырской больнице, - сообщил Данила Евгеньевич.

         Скакунов жадно схватил листок, стараясь вычитать и то , чего нет.

- Что он там забыл?

- Лечится!

- По какому делу проходит?

- Зиц-директор.

         Данила Евгеньевич велел разыскать Степанова. Тот оказался недалеко. Отведя Степанова от Вити и Полли, Данила Евгеньевич приказал немедленно ехать в Бутырку.

- И не слова подонку, - добавил шёпотом Данила Евгеньевич, глазами указав на свой кабинет, где остался Скакунов.

         Степанов повиновался. В боковое зеркало  приёмной,  специально так висевшее, Данила Евгеньевич заметил: Скакунов маленьким шпионским фотоаппаратом, вмонтированном в авторучку, перефотографировывает визитку Павла и листок с информацией секретарши.

- Чем ещё могу быть полезен? – широко улыбнулся Данила Евгеньевич, возвращаясь в кабинет.

         Скакунов, успевший спрятать «авторучку» в нагрудный карман, подошёл к Даниле Евгеньевичу, приблизил дышащее луком лицо. Данила Евгеньевич перестал ощущать запах своего одеколона.

- И не смей со мной разговаривать в подобном тоне!

- А ты со мной!...

         Скакунов крякнул, пошёл к двери.

- Чего приходил? – в спину спросил его Данила Евгеньевич.

- Проверка у тебя. Хотел предупредить… Не забывай, ты – мой подшефный. По доброй воле держи меня в курсе дела с Лысым.