Казна Херсонесского кургана

— Так знай, Рома, — Джексон сунул ему под нос щербатый бокал. — Вот этот уродец давно плачет по твоей буйной головушке. Я с трудом уговорил его не трогать сейчас твою черепушку, но в следующий раз, клянусь, он вправит тебе мозги в нужную сторону. Пошли, Аркаша!

— О каком порошке ты вел речь? — поинтересовался Аркаша, когда они, покинув криминальную точку общепита, отправились дальше.

— О стиральном, — пояснил Джексон. — Некоторые скоты добавляют его в пиво вместе с водой, чтобы пену сделать и по балде било. Вообще, в стране нашей коктейли, заметь, в большом фаворе: бензин с водой идет, пиво с порошком и содой, в колбасу целлюлозу и всякую срань подмешивают. Этот сынок еще подмастерье, но способный, стервец, к ремеслу нестандартно подходит.

— От его нестандартного подхода у меня чего-то в животе похреновило, урчит, — вздохнул Аркаша.

— Моли бога, чтобы поносом все и закончилось…

Через десяток минут они добрели до автостанции, рядом с которой бок о бок пристроились несколько магазинов и маленький уютный базарчик. После пляжа это было, пожалуй, самое оживленное место. На небольшом пятачке здесь сконцентрировался самый разношерстный люд, несколько компаний — своеобразная поселковая тусовка. На барьере под киноафишами разместилась команда малопривлекательных типов с небритыми, обрюзгшими физиономиями, единственное хобби которых угадывалось без особого затруднения. В их одинаково грустных глазах прописалась усталость от однообразного течения жизни и отражалась неистребимая ностальгия по спиртному любой крепости и качества. Средний возраст этого коллектива не поддавался точному определению, но в его рядах явно присутствовали ветераны питейного дела, принявшие присягу на верность Бахусу еще во времена Великого Кукурузовода. Напротив, у автоматов газводы прямо на асфальте расселась в кружок компания длинноволосой молодежи, как один обряженной в штопанное-перештопанное джинсовое лохмотье. На штанах у многих были крестообразные надрезы, которые обнажали острые коленки. Из рук в руки передавалась огромных размеров «козья ножка», скрученная из газеты. В центре кружка сидела миловидная брюнетка, она единственная была одета более-менее прилично. На ней были непоношенные брюки цвета хаки и симпатичная голубая маечка с надписью на спине: «Кумир и бог мой — Виктор Цой». Девушка тренькала на гитаре и пела скучные песни. Песни были на злобу дня, что-то про рэкетиров и перестройку. По щекам певуньи тихо текли ручейки слез. Девушку было немного жаль, ее никто не слушал. В сторонке, сгрудившись в кучу у своих машин, о чем-то шептались таксисты. Вокруг челноками шныряли какие-то подозрительные личности, то ли что-то предлагавшие, то ли что-то выискивающие. Джексон подошел к одному из этих типов и спросил, как найти интересующий его адрес, но тот не ответил. Тогда он поманил Аркашу и они подошли к группе подростков, которые за пышным кустом жасмина резались в карты.

Игра шла, как оказалось, не на деньги, а всего-навсего на табачные окурки — «бычки». Немного понаблюдав за баталией, Джексон спросил у самого старшего на вид игрока с копной рыжих волос:

— Как дела, школяры, в высшую лигу готовимся?

Пацаны не обратили внимания, даже не подняли головы, продолжая игру. Только один что-то буркнул себе под нос.

— А что, и среди вас нет аборигена, кто знает, где находится улица Звездная? Я здесь раньше бывал, но о такой улице что-то не слыхал.

Рыжий оторвался от карт, заинтересованно посмотрел на заезжих дядь.

— А закурить дадите?

— Почему же не дать? — Джексон вынул из кармана пачку. — Можешь взять парочку.

— А мне? Мне… и мне… и мне закурить можно? — наперебой заголосили остальные.

— Можно, можно, — усмехнулся Джексон, подставляя «Космос» протянутым рукам. — Разрешено все, что не запрещено законом. Только не спрашивайте ключ от квартиры, где деньги лежат, я его утопил в Ледовитом океане.

— Балуешь молодежь, — заметил Аркаша. — Табачок нынче втридорога.

— Пошлину туземцам, запомни, нужно платить исправно, иначе удачи на этой земле нам не видать, как своих ушей, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Джексон.

Когда Джексон удовлетворил всю братию по минимуму, рыжий прилежно поведал, как добраться до нужного дома и даже как он выглядит.

Очередной подъем по крутым ступенькам в гору занял считанные минуты и там, за магазином «Культхозтовары», начиналась улица Звездная, и в самом начале этой улицы прятался в густой зелени временный приют, где обосновались Боб и Мироныч. У самого входа в подворье рос причудливо извившийся стволом раскидистый инжир, закрывавший весь обзор. Из глубины сада доносилась забойная музыка, громкие голоса.

— Здесь, кажется, не скучают, — заметно оживился Аркаша.

— Подозреваю, что ты прав, — Джексон для приличия постучал в металлическую калитку. — Тук-тук, кто в теремочке живет? Пошли!

Едва они зашли внутрь, как навстречу им откуда ни возьмись рванула свора разнокалиберных дворняг. Собаки, оскалившись уставились на вошедших, но ближе, чем на метр не подходили.