Казни Дьявольского Акра

Еще мы получили рюкзаки. Я влез в лямки и сразу согнулся под изрядной тяжестью. Имбрины, каждая по очереди, заверили нас, что петлю мисс Крачки мы отыщем без труда, но содержимое рюкзаков говорило совсем о другом: там обнаружились термальные одеяла, консервы, ледорубы, бинокли и аптечки первой помощи.

– Просто на случай, если возникнет какая-то задержка, – успокоила нас мисс Королек.

– Или вы не сразу найдете мисс Ястреб, – добавила мисс Кукушка.

– Никакого оружия, – сообщила, основательно порывшись в рюкзаке, Нур.

– Пистолеты только возбудят подозрение, если вы, не дай бог, встретитесь с солдатами, – сказала мисс Кукушка. – Если они решат, что вы участвуете в боевых действиях, дело может кончиться военной тюрьмой, а то и чем похуже.

С этими оптимистичными мыслями мы проследовали вверх по лестнице в нижний зал Панпитликума. Редко мне случалось видеть его таким пустым. Обычно тут толокся десяток-другой человек: путешественники прибывали и отбывали, транзитные чиновники штемпелевали паспорта, проверяли документы, Харон шлялся кругом, проверяя, все ли тип-топ. Я вспомнил, как увидел этот зал в первый раз, когда мы с Эммой случайно попали сюда, не успев даже познакомиться с Бентамом. Сейчас здесь было даже тише: по ковру не мело снегом, у порогов дверей в пустынные петли не наметало барханы песка. Ни ветер не свистел, ни прибой не бился в прибрежные скалы. Двери стояли мертвые, пустые. Деактивированные. По крайней мере, пока.

Имбрины провели нас почти через весь зал и дальше, за угол, в еще более узкое помещение. Там в тупиковую стену была встроена еще одна дверь. Краска на ней облупилась, а на табличке было написано «Франция, ноябрь 1918». Чтобы сказать, как часто работали с петлей и как давно ею пользовались в последний раз, можно просто внимательно изучить дверной косяк: дело в том, что Харон завел себе привычку делать на дереве крошечные зарубки.

На этой двери никаких зарубок не было. Вообще. Стало быть, ее очень давно не использовали. С тех пор, как имбрины заняли Акр, уж точно.

– Всем надеть пальто! – скомандовала мисс Сапсан.

Мы не без труда влезли в свои длинные шерстяные облачения и в старинные ботинки, доходившие до середины икры. Для Эддисона тоже нашлось пальто – маленькое, зеленое, с коротенькими рукавами и опушкой из искусственного меха, в которое его одела мисс Королек. Миллард, который в голом виде замерз бы до смерти, но перестал бы привлекать внимание, только замумифицированный в одежки до кончика носа, щеголял в шарфе, ушанке, варежках и паре темных очков. Очки висели у него на шее, чтобы можно было надеть их по тревоге в любой момент.

– Если там не настоящий арктический холод, я просто сварюсь, – недовольно пробурчал он.

– Экий ты у нас удалой! – попробовал подбодрить его Гораций. – Выглядишь как настоящий покоритель Севера.

– Это который, интересно? Не тот ли, что заблудился и вынужден был съесть всю свою команду? – Миллард отвязал шарф и пытался обмахиваться его концом. – Ты точно уверен, что мисс Ястреб будет нас ждать?

– Я видел это во сне. Она сейчас у себя дома, недалеко от входа в петлю. Думаю, мы легко ее найдем.

Мисс Королек объявила, что от начала работы Панпитликума у нас будет всего тридцать секунд, чтобы зайти в петлю, – потом дверь захлопнется. Харон был сейчас где-то в забитом машинерией нутре здания – ждал сигнала.

– Вы готовы? – спросила мисс Сапсан.

– Готова, – ответила Нур, и по шеренге прокатилось нестройное, но всеобщее: готовы, готовы, готовы…

– Ну что ж, тогда вперед.

Мы стали ждать. Я посмотрел в окно: на фоне желтого неба Одеяло мерцало зеленым. Бедная мисс Шилоклювка… и остальные имбрины – как они, должно быть, устали! Пока наша миссия не увенчается успехом, ни одна из них не сомкнет глаз, или этот зеленый щит, держащий на расстоянии наших врагов, мигом рухнет.

Дверь зарокотала. Электрические бра в форме свечей на стене принялись мигать. Я даже успел подумать, уж не землетрясение ли это, но тут из щели под дверью вырвался клуб пара – и то же самое произошло со всеми дверями в холле, – а потом что-то негромко дзинькнуло, словно таймер для варки яиц дошел, наконец, до отметки «ноль».

Панпитликум вернулся к жизни.

Мисс Сапсан и мисс Королек встревоженно переглянулись, после чего наша директриса протянула руку и повернула ручку во «Францию, ноябрь 1918». Дверь с силой распахнуло внутрь и ударило о стену. Мисс Сапсан от неожиданности отшатнулась.

Я бросил взгляд в проем. Все как всегда: негостеприимная кровать, совершенно не располагающая прилечь; гардероб и ночной столик. Ковер с красными маками, заканчивающийся у отсутствующей четвертой стены. Там, впереди, постепенно проявлялась картинка заснеженного леса. Эмма сделала шаг к двери, но мисс Сапсан вскинула руку.

– Стой! – предостерегла она. – Подожди, петля еще не родилась.

Мы посмотрели в лес. Тот прояснился, мерцание и рябь прошли – и вот уже перед нами был пейзаж, не менее реальный, чем вид из окна.

– А вот теперь с богом, дети! – сказала мисс Сапсан. – И да хранят вас старейшины.