Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

Обрисовал ему ситуацию, отвлекая его от траурно-озлобленного состояния: нужно поставить на учет и выдать паспорта родственникам поднадзорного нашей "спецухи". Бывшего поднадзорного: отца и сестру освободили подчистую, без поражения в правах. И он, получается, тоже чист перед Родиной. К кому обратиться, чтобы все было сделано без проволочек? Капитан посмотрел документы Хафизовых; вышел из кабинета, мрачно бросив: Жди здесь… Вернулся, так же мрачно буркнул — Зови их сюда… Вышел, спустился, позвал… Зашли; я знаком показал — садитесь на стулья. Сам остался стоять… Капитан окинул их неприязненным взглядом; задержался, на несколько секунд, на Наиле. Затем капитан мрачно объяснил отцу порядок их действий: к кому идти и что там говорить и делать. Затем бросил мне:

— Это под твою ответственность! Если что — с тебя будет спрос! Я кивнул — понял, согласен… Сыскарь мрачно посмотрел на Хафизовых:

— И чего сидим? Особого приглашения ждём?! Первым выскочил из кабинета отец — вбита в подкорку привычка реагировать на рык…

— Я на машине товарищ капитан… Поехали — по дороге поговорим…

По дороге быстро раскрутил сыскаря на предмет местонахождения местного пахана: где живёт, чем "дышит", какая у него охрана… За охрану капитан не знал: когда он приезжал к пахану — у него в хате никого не было, кроме охранника — звероподобного молчаливого мужика, заросшего волосами по самые брови… Ну и во дворе копошилась парочка бомжеватого вида, но сыскарь не заблуждался: с какой стороны нож держать они знают, а может быть и не только нож… Что ж — поглядим на эту птицу-небылицу под названием "пахан местный"… Подъехали; я бросил капитану сквозь зубы, улыбаясь во все 33 зуба:

— Спину мне прикрывай, но оружие не свети до поры… До какой поры — говорить не стал: не мальчик-гимназист — сам поймёт… Открыл дверь машины; обошёл капот и вальяжно направился к высоким — в полтора человеческих роста воротам, на ходу рванув молнию замка на кожаной куртке. Крепким воротам — впору только танком выносить! Но нет такой крепости, которую бы не взяли большевики: у каждой есть своя слабинка… Здесь — засов на калитке. Брус толстый, но на удар не рассчитанный… Калитка прикрыта плотно к косяку, но в узенький просвет этот самый брус видно. Вот и славно! Сзади хлопнула дверь моего авто — значит капитан прикроет мне спину. Ну что — поехали! Правая ладонь откинула утяжелённую полу куртки; легла на рукоять Браунинга Hi Power? Торчащую из открытой тактической кобуры (эта машинка неплохо послужила мне в Испании)…

Рывок из кобуры; щелчок предохранителя и 9 мм пули ударили точно в щель — дробя, словно долото, засов пополам. Быстро, словно автоматная очередь, вылетел из ствола весь магазин — 13 пуль, словно гигантской пилой, перерезая толстый засов. Пустой магазин — в карман; полный из кармашка на кобуре — в пистолет! Удар ногой в калитку и она распахнулась, пусть не гостеприимно, по принуждению, но открылась. Шагнул в проём, отслеживая то, что творилось на дворе. Да — пара ребятишек, явно бандитской наружности, растерялись на миг от такого хамства, но один сунул руку за спину полушубка. Зря ты это парень! А ведь мог бы ещё пожить… Ствол дёрнулся в сторону наглеца; грохнул выстрел. Тело отбросило на спину и вторая пуля вонзилась упавшему уже в подбородок. Контрольный выстрел… Второй тут же вскинул руки вверх, но крикнуть: Сдаюсь — не стреляйте! — не успел. Я просьбы не стрелять не слышал, потому тупоносая 9 мм пуля вонзилась второму охраннику в правое плечо и закрутила его волчком. А с болевым шоком трудно устоять на ногах… Но это уже не моё дело — сзади меня идёт капитан. А я шагнул на крыльцо…

Рывок двери на себя и в сторону, за косяк! Грохнул выстрел! Наган — машинально отметил я, а тело уже само качнулось в проём, но раньше тела туда высунулась рука с браунингом. Приходилось мне выполнять такое упражнение — стрельба из-за угла… Рука выходит чуть раньше корпуса и в момент остановки тела, чтобы юркнуть обратно за угол, палец нажимает на курок по зафиксированной глазами цели. Так и тут — только намного легче: фигура личного охранника перерыла весь коридор. Два выстрела слились в один: в грудь и в голову… И последовавший за ним выстрел из нагана! Пуля свистнула в дверном проёме и унеслась куда то за забор. И новый выход на стрелковую позицию — уже всадить пулю в шевелящееся на полу громадное тело. И ещё одну, чтобы успокоить его уже навсегда: трудно что то сделать с развороченной, двумя пулями, головой… Хотя… — вон: курица и петух бегают ещё несколько минут с отрубленной головой! Но человек — не курица, хотя бывают и среди них особи: и курицы и петухи…