— Закрой глаза и ничего не бойся… — произнёс спокойно, уверенно. И коснувшись второй рукой головы послал мысленный приказ — спи… Провозился почти час — вымотался, словно один разгрузил 64 х тонный вагон с картошкой! Устал — как собака, но остался доволен собой: это неописуемое ощущение восторга, когда из под твоей руки, медленно наползающей на старую сморщенную кожу телу, выходит кожа свежая, молодая! Пожилая женщина, лежащая на кровати, теперь выглядела намного моложе — лет на 24–25. До её прежнего возраста я её доводить не стал — подозрительно! А так — через годик восстановится сама. Наконец закончил восстановительную процедуру, вышел из спальни. Алишер, сидевший истуканом на стуле — вскочил.
— Алиш… — не в службу, а в дружбу — организуй поесть. Да побольше
Парень метнулся на кухню. Я поплёлся за ним. Молча сел; молча начал неторопливо есть: с трудом хватало сил, чтобы донести кусок до рта… Набил живот — откинулся довольно. Всё так же молча остался сидеть за столом — переваривать, пищу, как удав… Так прошло с полчаса, но Хафизов тоже держал марку — ни о чём не расспрашивал. Тут — нарушив тишину, из спальни раздался громкий девичий плач…
— Иди, успокой сестру… — видя как вскинулся парень, сытно пробормотал я — и прикрой её, если она снова вздумала голой рыдать… Алишер метнулся в спальню! Под всхлипы сестры и их бормотание я даже задремал… Проснулся от ощущения, что на меня кто то смотрит. Открыл глаза — на пороге кухни стояли брат с сестрой. И смотрели на меня — словно на икону; словно на чудотворца, святого! Даже неловко…
— Так… — лениво протянул я — Наиля спит в моей спальне… Девушка отчаянно замотала головой. — Это не обсуждается — пресёк сопротивление. — Алишер — ты спишь на полу в зале. Матрац, одеяло и подушку достань из шкафа. Я — на диване… Наиля — давай, помой посуду и все ложатся спать — мне с Алишером завтра рано вставать. Ехать нам далеко — в Ленинград. После обеда туда приедет на поезде ваш отец. Нужно его встретить и привезти сюда…
Поездка в Ленинград, за отцом Алишера, прошла буднично, за исключением мелкого инцидента: на перроне вокзала, к обнимающимся отцу и сыну подошёл сержант милиции. Опытный взгляд сразу выделил из общей толпы приезжих сидельца. А у такого документы проверить — "святое" дело: уставом постовой службы предписано…
— Ваши документы граждане! — раздался за спинами обнимающихся Хафизовых строгий голос человека, обличённого властью. Отец вздрогнул и съёжился — по привычке, вбитой сапогами и прикладами за несколько лет лагерного режима. И Алишер почувствовал себя неуверенно: как поднадзорный Московской области мог оказаться в Ленинграде? И сержант это увидел — рука легла на клапан кобуры…
— Сержант… — раздался за его спиной негромкий холодный голос. Милиционер обернулся и наткнулся на холодный равнодушный взгляд молодого человека. Поневоле вытянулся — от парня веяло нешуточной властью. И взгляд был пронизывающий до самых печёнок!
— Эти поднадзорные со мной… — властно бросил парень и добавил торжественно — благодарю за бдительность товарищ сержант!
— Служу трудовому народу! — выпалил сержант, вытягиваясь ещё сильнее. Парень достал блокнот и ручку, откинул обложку:
— Ваша фамилия и имя? — спросил незнакомец. Сержант назвался…
— Я передам вашему руководству своё мнение о вашей бдительности товарищ сержант… — бросил буднично "чин" из НКВД — приходилось милиционеру сталкиваться по службе с такими. Только отношение к таким, как он, у НКВДшников было вообще никаким! А этот — отметил… — довольно подумал сержант. Может благодарность объявят перед строем… — пронеслись мечты в голове — или даже премию дадут… Премию сержанту не дали — дали больше. Пятидневный отпуск! Каждое хорошее дело должно быть поощрено, так же как плохое — наказано! Потому то я "зашёл" к начальнику отделения, пока отец с сыном сидел в "Эмке" и внушил ему — сержанта Пескова поощрить отпуском за бдительность и безупречную службу! Товарищи из НКВД отметили… Кто — не представились, но по службе отозвались благожелательно…
Длинная дорога домой вымотала не хуже чем встреча сестры Хафизова… Правда эмоционального всплеска было поменьше — Алишер уже второго родственника встречал за последние несколько дней… И физической усталости за рулём было никак не избежать. Потому приехали за полночь. Отец отмылся, поел; получил порцию слёз от обрадованной дочери… Все трое взгрустнули, узнав о том, что их мать и жена скончалась в лагере от непосильной работы.