Казус Лемгюйса

Андрей Кокоулин Казус Лемгюйса

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— У меня проблема.

Лемгюйс ободряюще улыбнулся.

— Я попробую ее решить. Присаживайтесь.

— Спасибо.

Женщина присела на край широкого кожаного кресла. Лемгюйс наклонился ей навстречу, положив подбородок на сплетенные пальцы рук.

— Я вас слушаю.

Женщина кивнула.

— Простите, дайте мне несколько секунд.

Она закрыла глаза, то ли собираясь с силами, то ли подбирая правильные слова. У Лемгюйса появилось время окинуть ее взглядом. Красивая, оценил он.

На вид женщине было около тридцати лет. На пальце желтело кольцо — замужем. Женщина была высокая, стройная, черты лица тонкие, но без тех признаков болезненной красоты, за которыми следует вырождение фамилии. Подбородок небольшой, острый, скулы высокие, губы — крупные, «призывно сложенные» для поцелуев. Глаз, понятно, Лемгюйс сейчас не видел, но определил, что кожа под веками потемнела и набрякла складками. О чем это говорило? О бессоннице? О страданиях? О тяжелом жизненном периоде? Делать выводы было еще рано.

Темное плотное пальто женщина расстегнула при входе в кабинет. Под ним обнаружились светлая кофта и серая твидовая юбка, спускающаяся ниже колен. Шею украшало лазуритовое ожерелье. Лемгюйс оценил стиль. Не дорого, но со вкусом. Приятное сочетание цветов. Светлое под темное, как некая сложная, оболоченная структура личности.

Неприятности с мужем? Вдова?

— Простите.

Женщина открыла глаза, и они у нее оказались серые. Глаза, юбка и кофта — получался целый ансамбль.

— Да-да, я слушаю.

Лемгюйс качнулся, всем своим натренированным лицом показывая, что готов внимать, понимать и идти на помощь. Локоть скрипнул по столешнице.

— Понимаете, — женщина натянуто улыбнулась и легко двумя пальцами закрутила воздух у виска, — я себя не помню.

— Интересно, — сказал Лемгюйс.

Под рукой у него появилась маленькая кожаная книжечка, в которой он привык делать пометки. Он раскрыл ее на пустой странице, не отрывая взгляда от клиентки. Щелкнула, досылая стержень, головка шариковой ручки.

— Вы же специалист? — спросила женщина.

— Разумеется, — сказал Лемгюйс.

— Просто не все мне верят.

— Верить — моя профессия.

Лемгюйс быстро чиркнул в блокноте: «Неув. Сомн.». Женщина выдохнула, собираясь продолжить, но Лемгюйс остановил ее вскинутым вверх указательным пальцем.

— Простите, — сказал он. — Наше знакомство все же лучше начать традиционно. Я — Оливер Лемгюйс, доктор психологии, психотерапевт с двадцатилетним стажем. Выпускник когда-то Мичиганского университета.

Привстав, Лемгюйс подал ладонь. Рукопожатие у женщины вышло мимолетным, прикосновения пальцев он почти не ощутил. Напугана? Уже жалеет о визите?

— Что ж, — он опустился обратно в кресло, — теперь вы.

— Я?

— Да.

— Я совсем не уверена…

— Во мне? — шутливо оскорбился Лемгюйс.

У женщины это вызвало лишь дрожь в уголке губы.

— В своем имени, господин Лемгюйс.

В книжке добавилась строчка: «Амнез.?».

— И все же нам надо с чего-то начать, — сказал Лемгюйс. — Иначе мы с вами будем все время топтаться на месте. Вы же не призрак. Скажите мне, как вас зовут, даже если вам кажется, что это имя не ваше.

Женщина мотнула головой.

— Нет, это имя мое! — сказала она. — Но… Я вам все объясню.

Над переносицей у нее показалась и растаяла складка. Лемгюйс терпеливо ожидал.

— Меня зовут Вероника Ларр, — произнесла наконец женщина. — Мне тридцать два года. Полтора месяца назад у меня убили собаку.

— Так, — кивнул Лемгюйс.

«Вероника Ларр» — написал он выше прежних пометок. А ниже, под «Амнез.?», добавил: «Убили собаку». Когда молчание затянулось, Лемгюйс поднял глаза от записей.

— Это все? — спросил он.

— Больше я ничего не помню.

— Хм.

Лемгюйс отклонился в кресле. Интересный случай. Убитая собака как спусковой крючок для амнезии?

— Кажется, вы замужем, — заметил он.

Женщина, проследив за его взглядом, долго смотрела на кольцо на пальце.

— Да, у меня есть муж, — сказала она.

Лемгюйс, наблюдающий за ее лицом, готов был поклясться, что до его вопроса женщина по имени Вероника Ларр понятия не имела о наличии у нее замужества.

— Вы знаете, как его зовут?

— Кого?

— Вашего мужа.

— Нет. — Вероника на мгновение зажмурилась. — Может быть, Виктор. Или Стэнли. Мы, кажется, не очень близки. А пса звали Тритон. Он был сеттер. Белый, пятнистый. Настоящий англичанин.

Сеттер. Лемгюйс поставил в блокноте многоточие.

— А свой домашний адрес вы помните? — спросил он.

Последовал неуверенный кивок.

— На Хиллбридж…

— А дом?

— Дом на Хиллбридж, два этажа, восемь комнат.

— Номер дома…

— Я не помню.

Лемгюйс удивился.

— Но вы там живете? Или не живете?

— Живу. Я визуально… Я могу показать.

— Хм. Хорошо. А работа? Вы кем работаете?

Женщина опустила голову.

— Да, я работаю.

Лемгюйс придвинулся.

— Где вы работаете?

— Я не уверена, — едва расслышал он тихий голос. — Возможно, в отеле. Наверное. Или в какой-то фирме.

— То есть, не помните.

— Нет.

«Розыгрыш?» — написал в книжке Лемгюйс.