Кедровый лохотрон

Комендант, разозлённый всей этой историей, приказал взять под арест кабатчика, допустившего раздачу безплатного спиртного и фактически подтолкнувшего толпу на неспровоцированный бунт. И теперь в подвале единственной, оставшейся неповреждённой башни, шёл допрос главного подозреваемого в подстрекательстве и организации бунта.

Положение сильно осложняла бумага, найденная при нём. Подписанная первыми лицами Городского Совета, она подтверждала его право вести собственное расследование всех происшествий на всех территориях, входящих в зону влияния города Старый Ключ. Так что выходило, что арестовывать его он как бы не имел права.

Помимо этого у него неожиданно оказался ордер на арест двух человек из крепости, травника и кузнеца, первым пунктом которого предъявлялось два исковых требования на сто и на двести тысяч золотых от ряда жителей города Старый Ключ, которым они не поставили положенного по договору товара. Вторым пунктом следовало обвинение в адрес и того, и другого о преднамеренном введение в заблуждение жителей города с кедровыми саженцами, то есть обвинение в афёре и мошенничестве, с целью получения незаслуженной прибыли.

Эти бумаги сильно затрудняли деятельность следственной комиссии, буквально в считанные секунды созданной комендантом для расследования погрома и поджогов на территории вверенной ему крепости. Поэтому он только и ждал появления Сидора, чтобы свалить на него принятие какого-нибудь решения, хоть как-то могущего сдвинуть с места забуксовавшее на месте правосудие.

Явившийся к вечеру Сидор, к сильному удивлению коменданта не выказал никакого удивления произошедшими в крепости беспорядками, чем вызвал у коменданта серьёзное беспокойство.

Ещё большее удивление у него вызвало безразличие, с которым тот ознакомился с предъявленными комендантом бумагами.

Повертев в руках ордер с обвинением в мошенничестве, он только равнодушно хмыкнул и в сопровождении коменданта отправился в подвал башни, где содержался задержанный кабатчик.

Всю ночь до рассвета длилось следствие, в котором к удивлению коменданта, Сидора интересовали только вопросы долгов жителей посада и егерей кабатчику. Всё же остальное, в чём до того пытался разобраться комендант, и в причинах его столь необдуманного поступка, привёдшего к пьяному погрому, его не интересовало совершенно. Почему тот выкатил бочки с водкой, и принялся за бесплатную раздачу спиртного? Почему он допустил подобное, если сам он утверждает, что это не он, а его работники, а он только пошёл у толпы на поводу?

И куда делись его работники, когда пришли его арестовать?

Все эти вопросы совершенно не интересовали барона. Его интересовало только — кто и сколько кабатчику должен.

Да ещё немного расшевелило сообщение егерей, что водка и пиво, выставленная кабатчиком для толпы, оказалась отравлена каким-то сильно действующим наркотиком, что категорически отрицал сам кабатчик, вопя, что ему водку подсунули его работники, а сам он ни сном, ни духом.

Но что больше всего возмутило коменданта, хотя тот и постарался не показать виду, это полное равнодушие барона на прямые оскорбления со стороны кабатчика в его адрес и наглое, доходящее до бесцеремонности поведение задержанного. Создавалось впечатление, что это не кабатчик отвечает в допросном подвале за совершённое преступление, а сам барон или комендант в чём-то провинились перед ним.

Когда на рассвете комендант вместе с Сидором покидали подвал, где происходил допрос, он наконец не выдержал и обрушился с упрёками на Сидора, обвиняя того в потакании мерзавцам.

Внимательно и молча выслушав, Сидор несколько долгих минут внимательно смотрел на него ничего не говоря, а потом тихо заговорил.

— Милейший! — с лёгкой улыбкой на губах поинтересовался у него Сидор. — В чем вы меня обвиняете и чем вы недовольны?

— Барон! — буквально зашипел от злости комендант. — Как вас изволите понимать? Эта сволочь, это хамло, это быдло, мало того, что устроило беспорядки в крепости, споило и отравило половину посадских мужиков и пыталось споить наших егерей, так ещё и плюёт на нас. А вы занимаетесь выяснением какой-то ерунды. Кто и кому сколько должен.

— Завтра сюда заявится ещё какая-нибудь сволочь с бумагой от Совета, вытащит его из подвала, и они примутся на пару устанавливать здесь свои порядки. Здесь, в нашей крепости! А вы что, так и будете спокойно стоять и смотреть, как они тут хозяйничаю? Словно у себя дома?

Остановившись посреди лестницы, прямо перед дверью, ведущей на выход, Сидор равнодушно посмотрел на коменданта.

— Господин комендант, — тихо проговорил он, в упор глядя на него, — мне вам напомнить о статусе данной крепости? Мне вам напомнить о ваших должностных обязанностях? Вы забыли, что данный объект официально числится как боевой рубеж обороны города с южного направления? Он защищает город и всё окрестное население от нападения пиратов и особенно подгорных ящеров-людоедов, недавнее нападение которых с юго-западных предгорий вы еле, еле отбили.