Кегельбан для безруких. Запись актов гражданского состояния

Но они не шелохнулись. Они таращили глаза на Адама и не могли понять, как он так скоро выбил из-под них трон Домсовета.

-- Сидеть! -- закричал мясник так страшно, что все собаки расселись в проходах, даже Адам на сцене чуть-чуть присел. -- Вы против кого поднялись? Против меня? Против Любки Чертоватой? Силы нашей не пробовали? Рыбных консервов с постным маслом захотелось?

-- Это кто тут такой смелый? -- спросил Подряников, поднимаясь. -- Это кто тут такой сильный?

-- Да что вы, Александр Николаевич, против своих-то? -- сказал мясник. -- Вам тоже гараж записан на будущее. Не хотите машину, так огурцы там засолите, копченые туши развесите. Гараж -- он как погреб.

-- Новым председателем Домсовета предлагаю назначить меня, -- сказал Сусанин.

-- А заместителем Подряникова! -- крикнули из зала.

-- Голосуем! Кто "за"?.. Прекрасно!.. Я -- председатель Домсовета. Нет, лучше я буду называться простатой жильцов. секретарь мне не нужен... Впрочем, Иван, иди сюда. Будешь ненужным секретарем.

-- А он не может! -- закричал Столик. -- Он не прописан в нашем доме.

-- Сплю тоже не прописан в нашем доме! -- крикнули из зала.

Сусанин был одного роста со Столиком. Он подошел вплотную к скороспелому пенсионеру и встал на его ботинки.

-- Товарищ Столик, -- серьезно сказал Адам, -- сойдите со сцены.

-- Не-мо-жет, -- повторил Сплю.

-- Может, -- сказал Сусанин.

-- Не-мо-жет.

-- Со мной спорить бесполезно -- я всегда прав, -- сказал Сусанин. -Лучше освободите курульное кресло председателя.

-- Это-мо-е-собст-вен-но-е-я-его-из-крас-но-го-у-гол-ка-при-нес, -сказал Сплю.

На сцену поднялся Подряников и, взяв майора за шиворот, сказал:

-- Вы надоели. Идемте, я изолирую вас от общества.

-- Как же с площадкой? -- закричали из зала.

-- Давай решать, и по домам!

-- Кино скоро!

-- А что тут решать? -- спросил Сусанин. -- Я звонил городскому архитектору, и он сказал, что на пустыре поставят приемный пункт стеклотары. Никакие гаражи и площадки не предусмотрены генеральным планом застройки Сворска.

-- Мы жаловаться будем! -- закричал зал.

-- Это наше право, -- сказал Адам.

Комсомольцы загудели, собаки заскулили, дети заплакали, мясник заплевался и зачертыхался. Все поднялись со стульев и пошли к выходу.

-- Подождите! У меня идея. Я, как председатель, хочу сложить свои полномочия, распустить Домсовет и никогда больше не собирать, -- сказал Сусанин. -- Товарищи, зачем мы сидим здесь по вечерам? Кто нас заставляет? Посмотрите, как на улице хорошо! Скоро деревья зацветут...

-- Вы слышали?! Поняли теперь, почему он в председатели рвался?! -закричал Столик. -- Мы же сами Домсовет создали, без подсказок сверху! Сколько сил, времени положили! И не зря -- Домсовет нас сплотил, организовал, людей большой общности сделал. А теперь все коту под хвост, все труды насмарку, потому что Сусанин так захотел! Он, видите ли, один умный, а остальные дураки!

-- Это верно, -- согласился Адам.

-- За дураков нас держит! -- обрадовался Столик, тыча в Сусанина пальцем. -- Издевается, как хочет! Но мы-то молчать не будем, товарищи!

-- Не будем! -- закричали из зала. -- Нас не заткнешь!

-- Он враг нам, враг Домсовету, он хуже Бутылки!.. Он к нам пришел как!.. А кто к нам так придет, того мы... убьем! Крепко убьем! Насмерть! Не жилец он среди нас, товарищи!

-- Садитесь на свои места и слушайте! -- сказал Сусанин. -- Я докажу, что, если я не погублю Домсовет, он погубит вас!..

...Подряников отвел Сплю на чердак и запер ключом, который вынул из кармана Клавдия Ивановича. Возвращаясь, Саша вспомнил, что Марины он не видел в подвале, -- сидел один Иван. Тогда Подряников остановился у ее двери, прислушался и, немного поколебавшись, толкнул дверь пальцем. Она не сопротивлялась, только зашипела, словно попросила вести себя тихо.

-- Ах ты, ворюга! -- услышал Подряников детский голос, обернулся и обнаружил за собой ван дер Югина. В следующую секунду И вцепился зубами в Сашину ногу. Подряников дал ему затрещину, оторвал от себя с куском штанов и отбросил.

-- Иди отсюда, уголовник! -- сказал Саша.

-- Ах ты, свовофь! Снасява квавтиву уквав, а тепевь бес субов оставив! -- и побежал жаловаться, размазывая слезы по щекам.

Саша зашел в квартиру, хотел постучаться и спросить: "Можно?" -- но увидел, что в комнате темно, и только дверь ванной в рамке света. Подряников оглянулся, подкрался на цыпочках и заглянул в щель: Марина стояла под душем с закрытыми глазами. Саша открыл дверь и, прислонившись к косяку, сложил руки на груди. "Дармовой стриптиз", -- усмехнулся он и вспомнил разглагольствования Сусанина об Афродите Пандемос -- богине красоты, которую придумала захватившая власть толпа. Богиней мог попользоваться любой, как общественным клозетом, и Саше до судорог в паху захотелось, чтобы Марина на ближайшие пятнадцать минут превратилась в Афродиту Пандемос...