Кегельбан для безруких. Запись актов гражданского состояния

От жизненных утеснений Сплю счал чахнуть и морщиться. Он слонялся по улицам и плевался во все стороны. Когда ветер дул ему в лицо, майор ходил весь оплеванный. Он уже решил сбежать в свою собственную комнату, опять накинуть шинель и пойти покомандовать на коммунальную кухню, но Любка, словно догадавшись, сдала ее внаем подружке, которая приехала в Сворск искать сожителя из чинуш, карабкающихся по служебной лестнице.

Тогда Сплю сам себе приказал и храбро кинулся в атаку. Он упросил Столика написать жалобу на Чертоватую, потому что сам умел только подписываться. Столик с алчным блеском в глазах откликнулся на просьбу друга, но не сдержал себя ч тотчас раззвонил по всему городу. И когда Клавдий Иванович подошел с кляузой к редакции газеты, два бугая, посмеиваясь и балагуря, вынули из его кармана сочинение Столика и слегка помяли Сплю бока. Крики: "Ка-ра-ул! Ме-ня-бан-ди-ты-у-би-ва-ют!" -- не спасли. Проходившие вблизи граждане испугались и криком Сплю, и писчебумажных рэкетиров.

Но майор пошел напролом, он вообще не умел останавливаться. Вспомнил, что такой же, как все, даже чуть-чуть получше, и пошел, кинулся Куриляпову в ноги, стал бубнить жалобные слова, пока не разревелся.

Хотя редактор больше любил перегрызать людям горло, чем помогать им в беде, к делу майора он отнесся сочувственно, потому что ненавидел Любку: на многократные виляния хвостом и просьбы кормить его продуктами с базы она неизменно складывала из пальцев фигульку. Куриляпов послал к Чертоватой корреспондента и велел хорошенько припугнуть.

С этой встречи завязалась дружба Куриляпова и Сплю. У них оказалось очень много общего, даже размер противогаза совпал. Оба могли ночь напролет резаться в карточную игру "пьяница" или пить спирт, разбавленный пивом. Некоторое время они не могли даже жить друг без друга и ходили по городу в обнимку. Тогда-то редактор и пристроил Клавдия Ивановича на полставки в отдел писем. Отдать ставку целиком Куриляпов не решился: кто-то ведь должен работать в отделе.

Отгремели громы несчастий, отполыхали молнии в глазах Чертоватой, и над головой Сплю повисла радуга общественного признания. Но Сплю хотел нимба и не только вокруг головы, вокруг тела -- тоже. Он жаждал, чтобы люди, завидев его издали, хлопали в ладоши, поэтому поклялся публично посвятить остаток жизни Домсовету и был выбран председателем. Общественной работе майор стал отдавать больше чем мог. Вечерами он падал без сил на тюфяк в коридоре и не обращал внимания на раздевающуюся жену. Он даже порнографическую открытку потерял в подвале. Правда, пользы от его усердных стараний не было никакой, но Клавдия Ивановича польза занимала в последнюю очередь. Главное, он крутился в центре, как приводной винт юлы, а все крутились вокруг него и признавали за "чуть-чуть получше". Тем же, кто в упор не хотел это замечать, Сплю делал гадости и поневоле заставлял обращать на себя внимание...

И вот теперь -- все коту под хвост. Теперь, если Подряников выживет его из редакции, как Сусанин выжил из Домсовета, жена не оставит от майора мокрого места. Она повесит его в углу на крюке, заткнет рот тряпкой, которой смахивает крошки со стола, и Сплю высохнет. Она -- такая, и никто ее не остановит.

Что же ему сделать? Как спастись от неминуемого высыхания? Чья голова дальше поведет майора по жизни?.. А может быть, жены? В конце концов, если его выставят из редакции, Любка лишится семидесяти рублей. И очень медленно, рассуждая вслух, потому что про себя он думать не умел, Сплю выбрал такое решение: "Пора отдать Чертоватой сто рублей, с таким трудом накопленные за два года". Это были гонорары от статей, которые написала добродушная Кавелька по просьбе майора и под его фамилией, и деньги, бессовестно украденные из копилки Домсовета пополам со Столиком Если майор отдаст жене сбережения, то об этом узнает Подряников и тоже захочет, чтобы Клавдий Иванович дал ему сто рублей, а Клавдий Иванович будет долго-долго копить следующую сотню и нее это время работать, работать, работать в газете, и так спасется...

Горькие воспоминания и мучительные помыслы Сплю прервали часы двенадцатью ударами: рабочий день отставного майора кончился. Он взял пустой портфель, накинул плащ-палатку и надел фуражку, от которой хулиганы оторвали кокарду. Тут же вошел Саша и сказал:

-- Есть дело. Если вы его выполните, я отдам вам ставку курьера. Оклад грошовый, но расстраиваться из-за таких пустяков не стоит -- разницу Любка наворует на складе. Так вот, остались у вас знакомые в военкомате?

Сплю кивнул, поймав на лету фуражку и вернув ее на голову.

-- Тогда дуйте в учетный стол и узнайте, почему Ивану, который живет с Мариной, до сих пор не забрили лоб. Сделайте так, чтобы его убрали из Сворска в этот призыв и чтобы медицинская комиссия не нашла никаких отклонений: он здоров как бык. Действуйте, майор. О результатах доложите в письменном виде, ха-ха!.. Слушайте, а почему я говорю вам "вы"? Я же вас полноценным не считаю. Все, Сплю, теперь я буду "тыкать", а ты ко мне будешь обращаться уважительно: Александр Николаевич. Понял?