Кейджера Гора

— Мы привели Тебя сюда, — расслышала я. — Мы в половине пасанга от клетки. Ты поняла?

Я отчаянно закивала головой.

— Подъём в лагере сыграют через три ана, — продолжил он, и я снова закивала.

Я сразу почувствовала, что давление на губы исчезло, он убрал пальцы.

— Не оставляйте меня! — взмолилась я.

— Подъём в лагере через три ана, — повторил он.

— Кто Вы? — спросила я, но мужчина молчал. — Почему Вы сделали это?

— Когда-то Вы были добры ко мне, — ответил он. — Я этого не забыл.

— В чём добра? — отчаянно захотела узнать я.

— Я расплатился по своим долгам, — сказал он. — Что сделано, то сделано. Вопрос закрыт.

— Тогда, почему он здесь? — указала я на более крупного мужчину.

— У него свои мотивы, — пожал плечами меньший.

Тем временем, тот что крупнее, сдёрнул с меня плащ, и я осталась сидеть на голой земле, обнажённая, со связанными ногами и двумя концами шнура, сжатыми в моих руках.

— Не оставляйте меня здесь, — взмолилась я. — Возьмите меня с собой. Я на всё готова! Даже стать Вашей рабыней!

Внезапно, крупный мужчина, злобно, схватил меня за горло. Я с ужасом почувствовала, как эти сильные руки сдавили моё горло. Дышать! На мгновение у меня потемнело в глазах. Я отлично поняла, что ему ничего не стоило выдавить из меня жизнь по малейшему желанию.

— Не убивай её, — остановил крупного другой, и давление исчезло с моего горла.

Я шумно вдохнула. Горло саднило, глотать было мучительно больно. А мужчина спокойно надел плащ на себя.

Мужчины встали, и отвернувшись, собрались уходить.

— Только не оставляйте меня здесь одну, прошу Вас! — безнадежно зашептала я.

— Уже, тем, что сделано, мы предоставили Тебе больее чем в сотню раз большее снисхождение и любезность, чем Ты того заслужила, — вдруг прорычал меньший.

— Вы — не мои друзья? — озадаченно спросила я.

— Нет, — ответил он. — Мы — твои враги.

Я несчастно посмотрела на него.

— Прощай, Леди Шейла, угнетательница и тиран Корцируса.

— Подождите! — уже без всякой надежды прошептала я в темноту.

Но они уже исчезли, причём, разойдясь в разные стороны. Я чуть было не закричала от отчаянья охватившего меня, но вовремя сообразила, что, несомненно, к тому времени, как здесь появятся солдаты, привлечённые моим криком, они будут уже далеко и стоит им снять маски, то, что им можно будет предъявить? А вот мне… Я преуспела бы лишь в том, чтобы вновь оказаться в клетке, и отправиться в Аргентум, на свою собственную казнь.

— Подождите, — тихо и жалобно прошептала я.

Но вокруг уже никого не было, они исчезли.

— Подъём в лагере через три ана, — вспомнилось мне.

Лихорадочно я начала разматывать и развязывать плетение на моих лодыжках. Мне понадобился целый ен, чтобы освободить ноги.

В панике, я смотрела, на приближающийся ко мне фонарь, удерживаемый одним из двух часовых. Я отпихнула сбившуюся в клубок верёвку, и упав на живот, отползла в сторону, в тень позади палатки. Я вздрогнула и чуть не заорала от испуга, почувствовав на своём плече касание одной из веревок палатки. Внутри палатки кто-то зашевелился палатки во сне. Пятно света медленно проплыло мимо и начало удаляться.

15. Сигнальный рельс

— Стоять! Кто здесь? — послышался чей-то грубый голос, и вслед за ним злобное рычание сторожевого слина, и звяканье его натянутой цепи.

Вся в слезах, я забежала назад, в проход между палаток. Часовой не стал спускать слина. Вероятно, не хотел искать его потом среди палаток.

Я тряслась в темноте позади палатки. Это была уже третья моя попытка, выбраться из лагеря. Первый раз я натолкнулась на колья с натянутыми и проводам, во второй, пробираясь по глубокой канаве, нарвалась на часовых со слинами. У меня не было никаких сомнений, что слин, мог легко обнаружить моё присутствие, и привести ко мне охранников. Периметр охранялся обходящими его патрулями со слинами. Лагерь оказался под серьёзной охраной. Возможно, потому что они всё ещё находились в пределах юрисдикции Корцируса, но не исключено, что и из-за особой пленницы, Татрикс, которая, как они полагают, сейчас закованная в цепи, сидит в подвешенной на дереве клетке.

Я посмотрела вверх, и не удержавшись, застонала. В лунном свете, на расстоянии в не более ста ярдов, я разглядела клетку, свисавшую с ветки. В своём беспорядочном бегстве, испуганная и дезориентированная, а иногда и преследуемая пьяными солдатами, по неосторожности, я сама возвратилась к месту своего заключения. Если меня поймают, то можно не сомневаться, что я мгновенно снова обнаружу себя заключенной всё в том же тесном жилище, хотя, несомненно, в новых, более крепких путах, скорее всего стальных, и уже незапертых, а заклепанных на моей шее и конечностях. Можно предположить, что и клетку, запрут на засовы с заклепками, и охрану удвоят, а то и утроят. В отчаянии я опустилась на землю, сжав голову руками. Оставалось чуть больше ана, и лагерь начнёт пробуждаться. Уже сейчас, как мне показалось, между палаток стало попадаться гораздо больше людей, чем прежде, ещё немного и встречи с мужчинами будет не избежать.