Кейджера Гора

— Лично для меня совершенно ясно, что Ты — рабыня, Лита, — заявил он. — Ты голая. Вполне очевидно, что у Тебя нет Домашнего Камня. Ты не знаешь, где Ты находишься. Ты — неграмотна. И даже твое имя — всего лишь рабская кличка.

— Нет! — отчаянно воскликнула я.

— Исходя из этого, — заключил незнакомец. — Так как кажется несомненным, что Ты — беглая рабыня, то впредь, обращаясь к нам, Ты будешь говорить — Господин.

— Пожалуйста, нет, — всхлипнула я.

— Но, если выяснится, что фактически Ты — свободная женщина, как утверждаешь, — продолжил он, — то никакого большого вреда Тебе причинено не будет. С другой стороны, если выяснится, что Ты рабыня, а я нисколько не сомневаюсь, что так и будет, то, несомненно, тебя ждет порка за непочтительность.

Я в страдании уставилась на него.

— Ты меня поняла? — уточнил парень.

— Да, — выдавила я из себя и, повинуясь его выжидающему взгляду, добавила: — Да, Господин.

— Это слово очень естественно слетает с твоих губ, Лита, — усмехнулся он.

— Да, Господин, — вынуждена была согласиться я.

— Ты можешь поблагодарить меня, — намекнул парень.

— Спасибо, Господин, — прошептала я, после чего он вытащил меня из грязи и, поставив на дно канавы, забросил на свое левое плечо.

Моя голова при этом оказалась за его спиной. Несомая таким способом девушка не может видеть, куда ее несут. Кроме того, в этом случае первым, что увидят те, к кому приближается несущий ее мужчина, будут ее ноги и ягодицы. Считается, что это полезно для нее. Нет ничего удивительного в том, что это распространенный способ носить рабынь.

Затем, поскальзываясь на крутом склоне, приседая, цепляясь рукой за траву, он выбрался из канавы на дорогу. Через мгновение меня усадили на одеяло, расстеленное на дне открытого фургона, запряженного тарларионом. Нельзя сказать, что они обращались со мной как-то грубо.

— Я очень голодна, Господа, — пожаловалась я. — Не найдется ли у вас что-нибудь поесть?

— Найдется, — кивнул тот из них, который вынес меня из канавы, и, пока его товарищ занимал свое место на передке фургона, порылся в мешке и выдал мне два солидных ломтя, два полных клина са-тарнового хлеба, то есть четверть каравая. Такой хлеб обычно выпекается круглыми, плоскими буханками и нарезается на восемь частей. Бывает, что хлеб пекут меньшими караваями, тогда их делят на четыре ломтя. Помимо хлеба он угостил меня сухофруктами, горстью кусочков лармы, изюма и чернослива. Также парень дал мне чашку, которую дважды наполнял водой из бурдюка. При этом он указал на сторону чашки, с которой я могла пить. Если чашка одна, то хозяин и рабыня пьют с разных сторон.

— Не ешь так быстро, — предостерег он меня, увидев, как с какой жадностью я запихиваю хлеб себе в рот, и поинтересовался: — Как давно Ты ела в последний раз?

— Прошлой ночью, — ответила я, — перед, тем как на меня напали разбойники.

Он усмехнулся, глядя, как я вгрызаюсь в хлеб. Вообще-то, последний раз нормально, если это можно так назвать, я питалась четыре дня назад, а прошлой ночью — это были объедки, которые я нашла на постоялом дворе.

— Ешь медленнее, малышка Лита, — посоветовал он, — а то так и до заворота кишок недалеко.

— Да, Господин, — пробормотала я, не переставая жевать.

Все хорошее имеет свойство кончаться, закончилась и моя трапеза, после чего парень забрал у меня чашку, из которой я пила, и прокомментировал:

— Теперь, поев и попив, Ты выглядишь гораздо лучше.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила я. — Мне можно говорить?

— Можно, — разрешил он.

— Где мы находимся? — спросила я.

— На Виктэль Арии, — пожал незнакомец плечами, — к северу от Венны. Мы движемся на юг.

Из его ответа я поняла, что провела с тарнсмэномом больше времени, чем, возможно, следовало. В результате, я оказалась намного ближе к Ару, чем мне хотелось бы. С другой стороны, очевидно, он не направлялся в Ар напрямую. Вероятно, мне следовало быть благодарной ему за это. Похоже, он был из тех мужчин, которые были склонны относиться к своим коммерческим обязательствам весьма вольно. Судя по всему, тарнсмэн сделал крюк, забрав значительно севернее Ара. Вероятно, причиной такого его маршрута был постоялый двор, на котором он остановился, а точнее одна из тамошних рабынь, девушек, которые за дополнительную плату обслуживали постояльцев, следя за их потребностями и удобствами. Его ближайших приятелей, Бемуса и Торквата, насколько я помнила, отправили в Лидиус и Бази, так что спешить в Ар для встречи с ними у него смысла не было. Таким образом, вероятно, Венатик решил прогуляться на север для свидания с некой, полюбившейся ему рабыней. Я не думала, что его сколь-нибудь волновало то, что он прибыл бы в Ар позднее, чем следовало, или, как мог бы выразиться он сам, если бы он еще раз провел в пути немного больше времени.

Венна, если мне не изменяла память, находилась приблизительно в двухстах пасангах к северу от Ара. Виктэль Ария переводится как Триумф Ара. В северной ее части эту дорогу обычно называют «Дорога Воска».

— А почему здесь канавы вдоль дороги такие глубокие? — полюбопытствовала я.