Кейджера Гора

Часто для управления слином у хозяина имеются определенные голосовые сигналы, соответствующие земным командам: «Куси», «Ищи», «Стой», «Фу», и тому подобным. Такие голосовые сигналы важны, когда зверь идет по следу и не смотрит на своего хозяина. Причем у каждого хозяина эти сигналы свои, чтобы гарантировать от того, что любой желающий сможет спустить слина в атаку или отозвать его назад. Таким образом, сигналы, на которые животное отзывается, являются присущими только ему. Хотя, вообще-то они не уникальны, но они привязаны к конкретным мужчинам и животным. Например, если где-то имеются несколько слинов и несколько егерей, то мужчины, вероятно, будут знать все сигналы, к которым приучены данные животные. Таким образом, любой из слинов может оказаться в подчинении любого из вовлеченных дрессировщиков или егерей. Обычно эти сигналы, записываются где-нибудь, чтобы в случае гибели ловчего, или смены им места работы, или чего-либо подобного, животное не пришлось бы убивать.

Внезапно животное, с трудом удерживаемое на его цепном поводке, рванулось к нам. Мы с Шейлой я в ужасе закричали, пытаясь отстраниться. Я почувствовала касание тела животного, проскочившего мимо меня, его маслянистого меха, упругих мускулов и скрытых под ними ребер. Шейла дико забрыкалась, в своих цепях, но, сдерживаемая гвардейцем не сдвинулась ни на дюйм. Она лишь запрокинула голову, и закрыв глаза, рыдала и верещала, умоляя мужчин о милосердии. Взбешенный слин пытался дотянуться до Шейлы. Его острые когти царапали каменный пол. Ему не хватило совсем чуть-чуть. Егеря успели остановить эту сверкающую глазами машину убийства, когда его длинным, устрашающим, белым, изогнутым, блестящим клыкам, оставалось всего лишь пара дюймов до горла порабощенной красавицы.

Прозвучала отрывистая команда, и слин отступил, тут же подхватывая брошенное ему мясо. Шейла, остекленевшими от пережитого ужаса глазами, сквозь упавшие на лицо волосы, оцепенело, уставилась на животное. Солдат все еще держал ее за плечи. Думаю, не делай он этого, женщина уже свалилась бы на пол, не в силах держаться вертикально. Насколько же беспомощны мы, перед мужчинами. Какую же безграничную власть они имеют над нами!

— Конечно же, одежда, по которой слин узнал запах женщины стоящей справа от меня, могла быть напитана ее запахом в любое время, — заявил Лигурий. — Например, это, можно было сделать, упаковав на ночь ткань в мешок вместе ней, пока женщину везли в Аргентум. Однако у меня здесь есть еще одежды, которые являются настоящими платьями прежней Татрикс Корцируса. Я при Вас ломаю печать на нем. Ну что? Вы видите? Она уже съежилась и отпрянула. Она знает, что по этой одежде будет точно и неоспоримо идентифицирована как прежняя настоящая Татрикс Корцируса!

Я в ужасе смотрела, как Лигурий, один за другим швырял предметы одежды, ловчему второго слина.

Одним из них было короткое, желтое, шелковое, домашнее платье, которое я особенно любила. Это был первый предмет одежды, который я вообще надела на Горе.

— Вон то платье, — заметил Майл из Аргентума, указывая на алое платье, с желтым, плетеным поясом, — кажется, то самое, в котором она прятала свои соблазнительные формы в день моей аудитории перед ней, когда я передавал ноту протеста.

— Оно самое, — заверил его Лигурий.

Также я заметила там одежды, которые были похожи на те, что я надевала в театр, где мы с Друзом Ренцием смотрели музыкальную драму, и носила позже на стенах Корцируса.

— Конечно, Вы не можете не узнать этот предмет одежды? — спросил Лигурий, демонстрируя фиолетовое платье с золотой окантовкой и золотым же поясом.

— Да, — кивнул Майл. — Это те самые одежды, в которых она была пленена, когда мы вошли во дворец в день взятия Корцируса.

— Вами, — уточнил Лигурий.

— Да, мной, — улыбнулся генерал.

— Но, кажется, она не носила его долго, не так ли? — спросил Лигурий.

— Нет, — усмехнулся Майл, поддержанный веселым смехом из-за столов.

У меня не было ни малейших сомнений, что все эти предметы одежды были подлинными. Последнее платье, например, несомненно, было тем самым, что было сорвано с меня в тронном зале Корцируса, прежде, чем меня уже нагую и закованную поволокли наружу, во внутренний двор, где уже ждала золотая клетка.

Вот значит, о каких одеждах, вывезенных контрабандой из Корцируса, говорил мне Лигурий тронном зале Аргентума, прежде, чем запихнуть меня в золотой мешок, из которого я была спасена Друзом Ренцием. Вероятно, он немало заплатил за то, чтобы получить их.

Последними к слину полетели предметы моего нательного белья, которое носилось ближе всего к моему телу.

Я была немало смущена тем, что их выставили на всеобщее обозрение. Теперь, став рабыней, я буду благодарна, если мне позволят носить их даже на публике. Но прежде, когда я их носила, они были предметами одежды свободной женщины и, увидев их теперь, я на миг вспомнила, что когда-то была свободной, и краска стыда залила мое лицо. Немногие из свободных женщин горят желанием выставить на показ перед мужчинами предметы своей интимной одежды.