Кейджера Гора

Надо ли говорить насколько же поражена я была! Ведь, оказалось, что неизвестный до настоящего времени гость, был мне знаком. Мы сталкивались с ним прежде. Тогда его называли Мениций из касты кузнецов. Он был тем самым мужчиной, жизнь которого я спасла, когда он так яростно высказался против правления Татрикс, в тот далекий день, когда в сиянии парадной процессии меня вместе с Лигурием, в паланкине, проносили по улицам Корцируса. Несомненно, Друз Ренций, который перехватил кузнеца, у самого паланкина, хорошо помнил и его, и его храбрость, и его неприятие правления Татрикс.

— Честно говоря, мне было интересно узнать, что именно Ты был лидером сопротивления режиму Татрикс, — сказал Мениций обращаясь к Лигурию. — Признаться, сам — то я думал, что эта честь принадлежала мне.

Лигурий беспокойно заозирался вокруг, и отступил на пару шагов назад.

— Я бы посоветовал Вам, заковать этого человека кандалы, — предложил Мениций Убару Аргентума.

— Сделать так, — приказал Клавдий гвардейцам.

Двое из них метнулись к Лигурию, и уже через мгновение его запястья были скованы у него за спиной.

— Печати на пакете и письме переданных Хассаном подлинные, — заверил Мениций. — Однако, вполне естественно, что они Вам пока незнакомы, потому что, это оттиски с новой печати Корцируса. Сразу после свержения режима Татрикс выяснилось, что старая печать пропала. Мы тогда решили, что, скорее всего ее прихватил с собой Лигурий, скрываясь из города. Теперь это уже очевидно. Вот поэтому, а также в ознаменование провозглашения нового правления в Корцирусе, было решено заменить печать.

Лигурий, закованный в кандалы, хмуро смотрел себе под ноги.

Мениций обошел вокруг столов, и остановился передо мной и Шейлой. Мы, как и положено рабыням, согнулись в поклоне, касаясь лбом пол.

— Поднимите головы, рабыни, — приказал мужчина.

Мы обе послушно выпрямились.

— Вот мы и встретились снова, — сказал Мениций мне.

— Да, Господин, — ответила я.

— Кто Ты? — спросил он.

— Мой господин — Майл из Аргентума. Он назвал меня Шейлой.

— Ты хорошо выглядишь в рабских цепях, Шейла, — отметил Мениций.

— Спасибо, Господин.

— Кто Ты? — спросил он, уже повернувшись к Шейле.

— Мой господин — Хассан из Касры, — торопливо заговорила она. — Он назвал меня Шейлой.

— Ты тоже хорошо смотришься в цепях, рабыня Шейла, — сказал он.

— Спасибо, Господин.

Затем он вытащил из-под одежды пакет и, открыв, продемонстрировал всем его мягкое шелковое содержимое.

Шейла отпрянула, вздрогнув так, что зазвенели ее цепи.

— А вот еще кое-что из одежды, доставленной Корцируса, — усмехнулся он. — Мы нашли их среди прочего имущества Татрикс Корцируса, собранного в ее комнатах во дворце.

Он повернулся, чтобы взглянуть на Шейлу.

— Подозреваю, Тебе они знакомы, не так ли? — поинтересовался Мениций. — Признавай уже, ничтожество!

— Всмотритесь в особенности этих вещичек, — обратился он к залу. — По своему стилю, это, несомненно, предметы одежды рабыни. Это можно сказать по их легкости, мягкости и тонкости. Но надо признать, что есть и кое-какие отличия. Например, прошу заметить, что здесь есть закрытие интимных мест. Это, конечно, было бы необычно в одежде, которую мог бы позволить гореанский рабовладелец своей невольнице. Все это — элементы одежды варварок, — объяснил Мениций.

Предметы нижнего белья, столь привычные для женщин Земли, мужчины начали рассматривать, передавать друг другу, обсуждая между собой, отпуская едкие комментарии, сопровождаемые взрывами хохота. Я и правда никогда раньше не думала о том, насколько женственными они были и как подходили рабыням. Ну кто, кроме рабыни позволил бы таким очаровательным, тонким, шелковым вещам коснуться их тел?

— Некоторые из девушек варваров, как почти все мы знаем, прибывают на Гор одетыми, если конечно им изредка позволяют сохранить их одежду, или кое-какие части одежды, вроде тех, что Вы сейчас смогли рассмотреть, но лишь для того, чтобы сорвать их, с выставленных на торги варварок.

Последние слова Мениция были встречены одобрительным гулом из-за столов. Существует такое известное гореанское высказывание, что только дурак покупает одетую женщину.

— Но, с другой стороны, Татрикс Корцируса, хотя и варварке, очевидно, разрешили оставить эти вещи. Так же ей оставили ее свободу. Лишь недавно это упущенье исправил Хассан из Касры.

Мужчины за столами посмотрели друг на друга.

— До некоторых из Вас, — продолжил Мениций, — возможно доходили, пугающие слухи, что на Горе и не только на нем, появились силы бросившие вызов могуществу самих Царствующих Жрецов, издревле правивших Гором.