Кейджера Гора

— К тому времени я успел хорошо изучить Тебя, — пояснил он. — И не смотря на твою мелочность, слабости, недостатки, а порой и жестокость, я не поверил, что Ты была повинна в преступлениях Татрикс Корцируса. В Тебе не было таких способностей. Таким образом, освобождая Тебя, я не освобождал Татрикс Корцируса. Скорее я попытался предотвратить судебную ошибку, и помог в спасении невиновной женщины. В каком-то смысле мой поступок, можно было бы даже расценивать, как выполнение служебных обязанностей.

— Но ведь Вы не знали наверняка, — заметила я, — ни того, что я не была Татрикс, ни того, что я не была виновной в этих преступлениях. Более того, в Корцирусе, Вы даже опознали меня, именно, как Татрикс!

Мне показалось, что его лицо покрылось облаком гнева, но остановиться я уже не смогла.

— Возможно, Ваши побуждения были сложнее, — продолжила я, — и глубже, и болезненнее и мучительнее. Не в вашей компетенции было определять мою виновность или невиновность. Это было задачей Клавдия — Убара Аргентума, и высшего совета. Никоим образом не стали бы Вы рисковать Вашей званием офицера Ара, Вашим будущим, Вашей честью, Вашей жизнью, ради того, что в тот момент, могло бы быть, в лучшем случае не более чем расплывчатым шансом.

Кажется, он в тот момент он мог бы испепелить меня яростью пылавшей в его взгляде. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из меня от радости.

— Вы любите меня! — со счастливой улыбкой прошептала я. — Вы любите меня!

На мгновение я испугалась, что он вот-вот ударит меня. Но он не сделал этого, возможно, потому что я была рабыней другого мужчины.

— Я люблю Вас, Господин! — крикнула я. — Я полюбила Вас с того самого раза, когда я впервые увидела Вас!

Он, дикими глазами уставился на меня, но потом насмешливо бросил:

— Лживая рабыня!

— Нет, Господин! — возразила я. — Я люблю Вас! Я, правда, люблю Вас! Люблю всем сердцем!

— И что здесь происходит? — поинтересовался подошедший Майл из Аргентума.

— Ничего, — зло бросил Друз Ренций, глядя на улыбающегося Мениция.

Майл взял ключ от моих кандалов у гвардейца, державшего цепи, и освободил меня от этих строгих препон, столь подходящих для заключения в них таких женщин как я, то есть рабынь.

— Рабыня!

— Да, мой Господин.

— Ступай в помещение для моих женщин, — скомандовал он.

— Да, мой Господин, — отозвалась я и, глотая слезы, побежала в барак его рабынь.

Глава 34 Лигурию служат две рабыни

Я расслабленно лежала нагой на кровати Лигурия во дворце Аргентума. Его прикосновения уже не раз низвергали меня в состояние трепещущей рабыни.

— Вино, — скомандовал мужчина.

— Да, Господин.

Я, с трудом перевернувшись и скатившись с постели, дотянулась до маленького низкого столика стоявшего подле кровати и поднесла ему стоя на коленях с опущенной головой, перед этим поцеловав, кубок вина. Он отпил немного вина Ка-ла-на производства винокурен Ара, и возвратил кубок мне. Снова поцеловав кубок, я вернула его на столик. Небрежным жестом он указал, что я могу вновь занять место в его постели. Это была последняя ночь, которую Лигурий, должен был провести в Аргентуме.

Уже утром он должен был получить разрешение на то, чтобы безопасно покинуть город. А мне приказали служить ему этой ночью, в соответствии с традиционным гостеприимством гореанских рабовладельцев. Я знала, что будет еще одна девушка, которую также должны прислать ему для ночных утех, но понятия не имела, кем она могла бы быть.

Вскоре в дверь постучали.

— Встань на колени, и держись за свои лодыжки, — приказал он.

Я так и сделала, и была беспомощно связана его желанием.

Лигурий, подойдя к двери, распахнул ее. За дверью стояла рабыня. Нагая, с руками за спиной. На шее женщины висели плеть и ключ, несомненно, от ее наручников. За ее спиной возвышались два гвардейца, несших караул у двери. Очевидно, рабыня покорно пришла к двери сама, как и я незадолго до нее. Лигурий махнул рукой, показывая, что она может войти, что она и сделала, вздрогнув, когда дверь с тяжелым стуком захлопнулась позади нее.

Мужчина освободил ее от кандалов, и небрежно отбросив цепи и ключ в сторону, снял плеть с ее шеи. Он пристально смотрел на нее. Их взгляды встретились. В комнате повисла долгая напряженная тишина.

— На колени, рабыня, — наконец приказал Лигурий, определяя отношения между ними.

— Да, Господин.

— Разве так становились женщины передо мной на колени? — спросил он.

— Простите меня, Господин, — произнесла она, и прижав ладони к полу опустила голову между ними.

— Подними голову, — приказал он. — Целуй плеть. Еще раз, и медленнее!

— Да, Господин.

— Теперь оближи и снова поцелуй ее, — велел Лигурий.

— Да, Господин, — прошептала женщина.

Тогда он отшвырнул плеть от себя, и она, проскользив по гладкому кафелю, остановилась у двери.

— Принеси, — скомандовал он.

Девушка, на четвереньках, подойдя к запертой двери, изящно изогнулась и, закусив плеть зубами, подняла ее с пола. Так с плетью, ремни которой волочились по полу, в ее зубах, склонив голову, она приползла в центр комнаты.

— На колени, в позу рабыни для удовольствий.