Кейн Черный Нож

Колберг щелкает, и схема вырастает вокруг планетария четырнадцати звезд.

- Это выжившие люди?

- Ммм.

- Как вы их отслеживаете?

- По мыслепередатчикам, естественно.

Ты молча смотришь.

Нижняя губа Коллберга надувается. - Простите... это было тайной?

Ты снова не можешь глубоко вдохнуть. - Все они актеры? Все? Даже носильщики?

- О да.

- Преторнио?

- Ливия Мерфи из Нью-Йорка. - Коллберг щелкает клавишами, экран мелькает - видна стоянка Черных Ножей, видимая сквозь вуаль бело-голубого пламени, скрытые динамики оживают, слышен треск и шипение горящего жира, а также искаженное костной передачей пение Преторнио, ее выспренние старолипканские слова.

Движение джойстика затыкает аудио, Коллберг вздыхает. - Какая жалость. Честно. Получи администраторы ее Студии малейший намек на силы, ей подвластные, карьера могла бы стать более... экстенсивной.

- Святая срань... - Ты неподвижен в коляске, холодеешь, немеет тело. - Это же снафф-видео...

- О, прошу. - Коллберг выглядит обиженным. - Не глупите, Майклсон. Студия не снимает подобной грязи. Это городские легенды.

- Все - актеры, - бормочешь ты. - Все и каждый...

- Разумеется. Как, вы думали, организовали вашу кровавую экспедицию? Думаете, легко поместить актеров в среду настоящих охотников за сокровищами?

- Почему бы... но мы не знали...

- Потому что вы актеры. - Коллберг стряхивает воображаемую соринку с рукава администраторской хламиды. - При всех непреодолимых кодировках и самых дорогостоящих тренингах в истории Земли вы так и не смогли проявить характер. Посмотрите на себя с Бергманн - едва остались наедине, начали вспоминать треклятые школьные дни.

А знаете ли, сколько усилий мы потратили на редактирование этой записи?

- Бергманн? Вы о Мараде?

Он кивает: - Ольга Бергманн из Вены. Кстати, секс был превосходным, отдаем должное. Очень мило сыграно с вашей стороны; умеете замечать невротические слабости. Если она доживет до спасения - и вы, конечно - мы устроим вам совместные Приключения. Когда вдувают большой нордической блондинке, это всегда хорошо идет. О, и кстати - в следующий раз позаботьтесь, чтобы она поработала головой. Переговорю об этом с Веной. Можете в шесть-девять, если угодно, но лучше, если она просто обслуживает вас. Слышали о позиции шесть-восемь? "Подуди в мою дуду, не останусь я в долгу". Ха-хрм. Особенно если она на коленях. Это же атомный взрыв, когда сильная женщина покорно...

- Администратор, ради Христа...

- Сотрудник. - Колберг напирает на это слово. Поросячьи глазки едва видны среди складок. - Подобающий ответ на прямой приказ будет "да, администратор" или, неформально, "да, сэр"...

Он ждет.

Рвота горит в твоем горле.

Коллберг говорит: - Давайте попробуем, а? Сотрудник?

Твоя челюсть зажата так сильно, что болят зубы. Глотка сдавлена. И все же ты с трудом выдавливаешь: - Да, администратор.

Бывали вещи и труднее. Не припомнишь ли сейчас хоть одну?

Твой взгляд скользит от штыря в запястье к сочным складчатым щекам Коллберга и обратно. "Главное отличие между ним и Драной Короной", монологируешь ты, "он слишком умен, чтобы дать мне свободу".

И, конечно, этот Коллберг умеет намекнуть, что тебе есть что терять. - Да, администратор. - Второй раз легче. Легче с каждым разом. - Все хорошо, администратор?

- Вот. Начнем сначала.

Ты скрипишь зубами. - И все же мне нужно поговорить с Марком Мило.

Прошу, сэр.

Коллберг качает головой. - Кажется, я уже объяснил...

- Объяснили. Но вы не понимаете, администратор. Я не пытаюсь соскочить. Отнюдь нет.

Коллберг садится в кресло и складывает руки на гладком животике. - Слушаю.

- Мы на одной стороне, администратор. Вы хотите сделать Кейна звездой. И я хочу сделать Кейна звездой. Больше всего. Больше жизни. Быть актером - я жил лишь этим с десяти лет. А вы... что же, я вас не знаю. Но вам сколько, сорок? И все еще сочиняете нелепые Приключения "сразу-в-кубик", собирая стаю никому не ведомых актеришек? Ваша карьера идет не так, как вам мечталось. Спорить готов.

Единственным ответом Коллберга становится скошенный взгляд - глаза словно пытаются влезть внутрь черепа.

- Догадываюсь, что это Приключение стало для вас самым большим. Не правда ли? Не успели мы собрать вещи - не успел я пройти врата - вы уже предвидели новое будущее.

Ты не в силах разжать зубы, но вполне способен повторить ухмылку Кейна. - Я прямо читаю ваши трепаные мысли, а?

Губы Коллберга смыкаются в куриную гузку печеночного оттенка.

- Вытащив меня, вы получили величайший шанс. Вот почему мы здесь. Вот почему вы втянули меня в лошадиное дерьмо со спасательной экспедицией. Строите на мне свое будущее.

Слова вырываются из гузки словно пердеж. - А если так?

- Вы проиграете.

Коллберг подается вперед, лицо покрыто румянцем. - Вот разница между нами, Майклсон: я могу проиграть и продолжать жить. Помните, вас я могу послать туда, откуда вытащил.

И вот, Моя Любовь, где ты становишься Моей Любовью. Вот откуда Я знаю, что ты поистине Мой. Когда ты позволяешь ухмылке погаснуть. Делаешь взгляд добрым, позволяешь лицу обмякнуть, словно любишь его. Когда говоришь: - Этого я и хочу.

- Э?