Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft

Она знала совершенно точно: если Солнечный колодец падёт, Мэвниар со своим источником странной магии станет единственным спасением её народа. Её спасением, и даже больше. Если однажды она… позволит ему, тогда в преддверие будущей бури у неё появится новорожденное дитя. Что станет с таким хрупким и нежным, ростком новой жизни, лишенным покровительства Солнечного источника? Одна мысль об этом заставляла её тело цепенеть от ужаса, останавливала течение мыслей и лишала малейшего рассудка.

Она сделает всё, что возможно.

Глава 29. Когда все встречаются в одном месте

Это уже давно стало привычкой. Ноги сами собой ступали по заснеженной земле и обходили крупные валуны, которые усыпали холмы вокруг Стальгорна. Они вели меня к месту, которое я давно знал и облюбовал для своих целей. Достаточно удаленная, и одновременно, достаточно близкая, укромная ложбинка между холодных скал стала для меня, своего рода, местом паломничества. Казалось, всё было как всегда, всё было как обычно.

Ветер стих, когда я спустился в укрытие между скал. Я размышлял над странным своим открытием, что Завеса в глубине ложбины до сих пор не истончилась до предела, даже спустя столько времени. Я каждый день вскрывал её, чтобы напоить себя маной Искривленной пустоты — это не должно было остаться без последствий. Но, странным образом, мир всегда безропотно восстанавливал за мной прорехи. Каждый новый день меня встречала девственная, словно бы, ни разу не тронутая Завеса. Каждый день… но только не сейчас.

Магический фон шёл странной рябью, словно волны искажений проникали через прорехи в невидимом покрывале, что отделяли Азерот от чуждой ему реальности. Это было слишком необычно, чтобы я не заметил этого и просто прошествовал мимо. Я внезапно замер, почувствовав вокруг себя холод — но не тот, что распространяли промерзшие до основания горы Дун Морог. Предвестник беды, он был как укол иглы в затылок. Несравнимое ни с чем, ощущение замершей у порога смерти.

Враг наблюдал за мной уже давно, рассматривая моё мельтешение с интересом энтомолога к тараканьим бегам за стеклянной крышкой.

— Наша встреча уже запоздала, смертный, — глубокий и раскатистый голос поблизости заставил меня вздрогнуть от кончиков волос на голове до самых щиколоток.

Я резко обернулся на звук, и увидел натрезима, который стоял от меня совсем неподалеку. Этого демона я узнал бы из тысячи: именно его мы с дворфами некогда отправили обратно в пустоту, в самом сердце Стальгорна. Я уже сбился со счета, сколько раз в моих ночных кошмарах он настигал меня так же, как он сделал это сейчас. Пожалуй, теперь уже плевать, получится ли мне пропетлять через жернова политики Кель-Таласа, получится ли справиться с магической зависимостью? Желающих отправить меня на тот свет оказалось достаточно, что кто-то прошел вне очереди. Повезло, твою мать, как субботнему утопленнику: баню можно уже не топить.

Могущественный натрезим смотрел на меня с вершины скалы, скрестив мертвенно-бледные руки на могучей груди. Демон Пылающего легиона мог легко преодолеть это расстояние в считанные удары сердца, безо всякой магии. Холод предгорий Стальгорна перестал ощущаться кожей лица, он словно весь целиком распространился вдоль всего моего позвоночника.

— Но лучше поздно, чем никогда, как ты считаешь? — демон раскатисто захохотал, расправляя огромные плечи, закрытые обсидианово-чёрной броней. Голова натрезима, похожая на обтянутый кожей человеческий череп, внушала ужас и трепет одним своим видом. Алые глаза не отрывались от меня, и я почувствовал, как в груди ёкнуло от чужой жажды крови, протянувшейся ко мне. Сердце сделало паузу… а потом продолжило биться, ровно и спокойно.

Я вдохнул и выдохнул воздух, и вдруг на меня опустилось, как саван, ледяное спокойствие. Я всегда знал, что натрезим не простит мне вмешательства, так что наша встреча действительно запоздала. Я ждал её столь долго, что успел уже перегореть. Ночные кошмары с участием демона давно сменило жгучее нетерпение, которое существовало где-то подспудно, дожидаясь своего часа. Оно пробудилось впервые ещё в тот миг, когда канал в Искривленную пустоту покорился мне в первый раз, а я прочувствовал всем сердцем безграничную заёмную мощь. Тем более, мне нечего было бояться теперь, когда я и так уже стоял в шаге от грани.

— Ты прав, натрезим. Наша встреча действительно запоздала, — мои губы сами собой растянулись в улыбку, больше похожую на хищный оскал. Изнутри меня, как раскрывающийся цветочный бутон, потянулись бесчисленные ладони, протянутые сквозь Завесу. Искривленная пустота откликнулась мне, как долгожданному другу, смертный холод пронёсся через мой позвоночник, вызывая дрожь в кончиках пальцев. Оставалось недолго, прежде чем дичь отрастит себе метровые клыки и когти, и пробудит в себе вкус к вражеской крови.

По мертвенно-бледному лицу натрезима скользнула улыбка торжества, улыбка самодовольного ожидания, когда он почувствовал мои скрытные приготовления к бою. Казалось, это именно то, что он хочет.