Кель и Джил. Тайны древних

Пройдя около тридцати метров, Кель очутился на Т-образном перекрёстке. Помимо того, что чтобы продолжить движение прямо, пришлось бы оторвать руку от стены, так ещё и переходить поток сточных вод вброд.

Недолго думая, лекарь свернул.

Перед его взором предстал темный коридор, не освещаемый даже лунным светом из сточных решёток, что заставило юношу усомниться в правильности принятого решения.

«Но, ведь, если сюда течёт вода, то тупика здесь просто быть не может, правильно?», – Кель сильно сощурил глаза, что позволило ему заметить, что в самом конце коридор поворачивал направо.

Юноша продолжил идти.

Пройдя Г-образный коридор, лекарь вышел к длинному туннелю, которому не было видно конца и края.

Вздохнув, Кель подумал: «До самого конца», – и, с этой мыслью, двинулся вперёд.

Звук журчащей воды эхом отражался от влажных стен канализации.

Поплутав, таким образом, по коллектору около получаса, лекарь прошёл по нескольким Х-, Y-, и Т-образным перекрёсткам, преодолел с десяток коридоров и бесчисленное количество поворотов и, в очередной раз, невольно, вспомнил о лабиринте мифического Руслатавра: «Ха, знали бы все его жертвы мой способ – непременно выбрались бы и жизнь сохранили! А так их всех пожрало злобное чудовище! Неудачники!» – подбадривал Кель сам себя, довольно ухмыльнувшись своей сообразительности.

Приближаясь к очередному четырёхстороннему перекрёстку, юноша вспомнил о своих друзьях, понурив голову: «Интересно, Монарх уже обнаружил, что я сбежал? Или вообще не заходил в комнату? Ну да, наверняка не заходил, он ведь и на расстоянии может всё прощупать. А мою душу лучший медиум днём с огнём не сыщет. Чего он забыл в нашей комнате? А Джилли? Инкубационный период болезни ещё не прошёл, поэтому, спит ещё, и в ус не дует. А может, жар уже начался. Или общее недомогание, но она его ещё не чувствует. Не может чувствовать».

Когда Кель почти совсем дошёл до угла и уже собирался завернуть, его остановило, внезапно, донёсшееся издалека, мерзкое, непрерывающееся хихиканье.

Глаза лекаря расширились.

Не теряя времени, он прижался к стене и обмер, широко расставив руки и ноги. Дыхание юноши замедлилось. Только глаза всё ещё бегали из стороны в сторону, пытаясь определить источник звука.

Через минуту, из коридора, в который Кель собирался завернуть, показалась парочка крысолюдов. Они шли по «пирсу», располагавшемуся по ту сторону речки-вонючки.

Силуэтами крысолюды ничуть не отличались от своего собрата, увиденного лекарем сегодняшним днём у лавки Содри.

Но когда они проходили под ливневой решёткой, Кель смог разглядеть некоторые детали их снаряжения в лунном свете.

Один из них, тот, что непрерывно хихикал, в дополнение к этому бзику, ещё и постоянно дёргал головой и шевелил носом из стороны в сторону, словно его без остановки шарахало молнией. Выглядело это так, будто он постоянно пытался что-то вынюхать. Одет Хихикающий был в, бывшую когда-то белоснежной, грязную простыню. Её концы мерзопакостная тварь завязала в узелок на шее и поясе, отчего выглядела как мохнатая наволочка, с торчащими головой и двумя ногами, и огромным разрезом прямо в самом центре подушки, роль которой выполнял сам крысолюд. В отличие от своего товарища, Хихикающий передвигался на четырёх конечностях, переваливаясь с задних лап на передние, по змеиному извиваясь всем телом и размахивая лысым хвостом.

Патрульные скрылись в тени. Кель продолжал дышать очень спокойно.

Когда крысолюды вновь оказались под решёткой, юноше удалось рассмотреть партнёра Хихикающего монстра.

Только лекарь успел бросить на него короткий взгляд, как кровь тут же застыла в жилах. По спине пробежался, ставший как родной за эти два дня, замогильных холодок. Кель тихонько сглотнул.

Второй крысолюд носил бежевый, украшенный золотыми пуговицами и вышивкой камзол, с тёмными полосками, явно до недавнего       времени принадлежавший ребёнку, лет десяти-двенадцати.

«Безжалостные уроды», – пронеслось в голове юноши.

Камзольщик ходил на двух ногах-лапах, слегка пружиня при каждом шаге. В маленьких ручонках крысы-разведчика виднелся небольшой, по человеческим меркам, самодельный заряженный арбалет. Голова, нос и глаза его смотрели строго вперёд, по направлению движения.

Крысолюды вновь покинули пятачок света.

Когда разведчики уже почти добрались до самого перекрёстка, Кель решил, что его пронесло, но не тут-то было.

Дойдя до угла, Хихикающий резко остановился. Он выпрямился, встав на задние лапы, высоко подняв нос. На теле твари обнаружился пояс, с заткнутой за него железякой, отдалённо напоминавшей нож. Поводя мордой в воздухе, Хихикающий спросил у своего товарища:

– Хе-хе. Слышь, Баклан. Хе-хе. – Разговаривал крысолюд быстро и отрывисто, короткими предложениями, можно даже сказать, словосочетаниями, будто его кто-то постоянно, после каждой фразы, дёргал за хвост. Голос резал ухо. – Ты не чуешь? Хе-хе-хи. – Хихикающий ощерил жёлтые зубы.

Кель ожидал, что с речью, как и с нервишками, у Камзольшика будет получше, но ошибся:

– Чего? Жрачка рядом? – Ответил он сородичу с точно такой же интонацией и манерой разговора.