Келльская пророчица

— Тут очень многое зависит от Закета. Эрионд теперь — бог Ангарака, а Закет, невзирая на то, что существуют Ургит, Дроста и Натель, король Ангарака. А это ответственность немалая, и ему придется порядком попотеть, истребляя самых фанатичных гролимов, ведь ему предстоит обратить всех ангараканцев в новую веру — все они должны восславить Эрионда.

— Он справится, — уверенно ответил Гарион. — Закет весьма искусен по части убеждения…

— Полагаю, Цирадис сгладит некоторые неизбежные шероховатости.

— Ну ладно. А что потом? Что будет после того, как последний ангараканец уверует в Эрионда?

— Вера эта распространится по свету дальше. Возможно, ты и доживешь до того дня, когда Эрионд станет единственным в мире богом, ибо это предначертано с самого начала.

— И он обретет Власть и Силу?

Гарион невольно поежился, вспомнив темные пророчества гролимов.

— Ты хорошо знаешь Эрионда. Разве можешь ты представить его восседающим на троне и хладнокровно взирающим на приносимые ему кровавые жертвы?

— Никоим образом! А что станется с остальными богами? С Алдуром, с другими?

— У них много дел. Они совершили в этом мире то, что им надлежало совершить, а во вселенной великое множество миров.

— А как же Ул? Он тоже покинет нас?

— Ул никогда и никого не покидает, Гарион. Он вездесущ. Разве это не ответ на все твои вопросы? Мне еще много предстоит уладить. Есть еще люди, судьбы которых я должен устроить. Кстати прими поздравления с рождением дочек.

— Дочек?!

— Это такие маленькие детки женского пола. Очень хитрые, но они много смазливее сыновей, да и пахнут куда приятнее.

— А… сколько же их будет? — беззвучно выдохнул Гарион.

— Не так уж мало. Позволь воздержаться от прямого ответа. Не хочу лишать тебя сюрприза. Скажу лишь одно: по возвращении в Риву тебе следует сразу начать обустраивать просторную детскую в твоем дворце. — Голос помолчал, а потом сказал: — Прощай, Гарион. Будь счастлив.

Эти последние свои слова голос произнес уже не так сухо, как прежде.

Солнце уже садилось, когда Гарион, Сенедра и Гэран присоединились к друзьям, растерянно бродившим вокруг туши убитого дракона.

— Надо что-то придумать, — бормотал Белгарат. — Этот зверь, в сущности, не так уж и отвратен. Он был просто туп, а это не такое уж страшное преступление. Я даже жалел его и теперь не хочу бросать его тело вот так, на растерзание жадным чайкам.

— Ты становишься сентиментальным, Белгарат, — отметил въедливый Белдин. — Как это досадно!

— С возрастом все мы становимся немного сентиментальными, — пожал плечами Белгарат.

— Моя подружка в порядке? — спросила Бархотка у Сади, возвратившегося откуда-то с глиняным кувшинчиком в руках. — Тебя долго не было.

— Зит прекрасно себя чувствует, — ответил Сади. — Просто один из малышей решил поиграть со мною в прятки. Он очень хорошо спрятался — я не скоро его отыскал.

— Какой смысл нам тут засиживаться? — подал голос Шелк. — Не лучше ли зажечь сигнальный огонь — может быть, Креска успеет подобрать нас до темноты?

— Мы ждем гостей, Хелдар, — сказал Эрионд.

— Ждем гостей? И кто же это к нам припожалует?

— Кое-кто из друзей намеревается нас навестить.

— Это твои друзья или наши?

— Всего понемножку. Вон кое-кто уже показался. — И Эрионд указал на море.

Все дружно повернулись туда, куда он указывал. Шелк вдруг расхохотался.

— Следовало бы это предвидеть, — сказал он. — Вот и полагайся после этого на Бэрака!

«Морская птица» величественно покачивалась на волнах, плавно огибая рифы.

— Давай-ка, Белдин, сходим на берег и зажжем сигнальный огонь, — предложил Шелк.

— Ты что, сам не справишься?

— С превеликим удовольствием — как. только ты научишь меня поджигать камни.

— Ох, об этом я как-то не подумал…

— Ты твердо уверен, что Белгарат моложе тебя? У тебя явный склероз, старичок.

— Не зарывайся, Шелк! Ладно, пошли. Так уж и быть, просигналим этой лодке-переростку…

И они вдвоем направились вниз, к берегу моря.

— И это предначертано? — спросил Гарион у Эрионда. — Бэрак должен был появиться?

— Тут не обошлось без нашего участия, — признался Эрионд. — Ведь надо же тебе как-то добраться до Ривы. К тому же Бэрак и его спутники — именно те, кому надлежит первыми узнать о случившемся.

— Спутники? Но правильно ли это? Ведь в Реоне Цирадис сказала…

— Теперь этой проблемы больше не существует, — улыбнулся Эрионд. — Выбор сделан. К нам навстречу уже спешат многие. Очень многие. Наш общий друг имеет обыкновение соединять судьбы.

С правого борта «Морской птицы» уже спустили шлюпку, и она скользила по воде, в лучах закатного солнца напоминающей расплавленное золото. Все стали спускаться на берег — туда, где уже стояли Шелк и Белдин, и куда плыла шлюпка.

— Что тебя так задержало? — крикнул Шелк Бэраку, стоящему на носу шлюпки.

Сейчас рыжая борода великана казалась огненной. Бэрак широко улыбался.

— Как тут у вас дела? — прокричал он.

— Весьма недурственно, — крикнул Шелк в ответ, но тотчас же осекся. — Прости, Цирадис, наверное, я дал маху…

— Успокойся, принц Хелдар. Мой дорогой друг сознательно пожертвовал собой, и я уверена, что душа его сейчас радуется вместе со всеми нами.