Кельтский Мел

Построение профиля включает в себя заполнение огромной и адски занудной таблицы. В таблице тысячи вопросов и маленьких заданий для выяснения уровня осведомленности в разных областях, склада характера, пережитого опыта, образования, типа мышления, сообразительности, вкусов и предпочтений, образа жизни, здоровья и т. п.

Дашка погрузилась в ответы на вопросы, выбор вариантов и решение задач. Три дня, используя свободные от работы и сна часы, Дашка продвигалась по таблице. Роман посмеивался и подбадривал ее. У него когда-то этот процесс занял два дня. На третий день в голове у Дашки был легкий бардак, ночью снились динамические графики, цветные анимированные диаграммы, зайцы Фибоначчи, небинарная логика и холодные холмы туманной страны Ирландии.

А еще Дашке снилось, как она, маленькая, бежит по тропинке на склоне холма, и мокрая от росы трава скользит вдоль раскрытых ладоней. А она спешит, и ей нельзя опоздать.

К удивлению Романа, через три дня таблица не была пройдена. Поддержка DNet, куда Роман на всякий случай обратился с вопросом, ласково сообщила, что все работает штатно, по срокам не обнадежила, но поблагодарила за потраченное время, пожелала успехов и настойчивости.

Дашка закончила таблицу через пять дней.

Данные ушли на синхронизацию. А странные сны, похожие на воспоминания, остались с Дашкой. И они ей нравились.

Часть

4

063. Тонг ищет союзников, Аполлон. Божественная композиция

Бессмертный Аполлон старел. Разумеется, это происходило без вульгарных морщин, седины, согбенности и прочей жалкой немощи, которая присуща смертным. Внешне светлоликий бог оставался прекрасен, монументален и лучезарен. Но что-то его подтачивало изнутри. Он стал больше скучать, забросил свою лиру и математические упражнения, и самое ужасное – его стали раздражать мелочи. Аполлон понимал, что раздражительный бог – это абсурд, но пока не нашел действенного средства от этой пакости.

Он попытался обсудить новый экзистенциальный опыт с любимой сестрой. Но, выслушав его, Артемида рассмеялась, позвала охотиться на диких буйволов и обещала прислать своих веселых нимф вместо его депрессивных пифий и сивилл, если Аполлон пообещает не приставать к ним со всякой паскудной ерундой. После этого Артемида умчалась куда-то в леса или на склоны гор. Короче, она не поняла его совершенно.

Наступающее утро не предвещало лучезарному богу никаких бодрящих перемен. Напротив, Аполлон совсем уже собрался погрузиться в мрачные и довольно бессодержательные раздумья, как уловил какое-то трепетание как раз среди пифий, крутящихся неподалеку. Он поднял голову с усталым взором, ожидая какой-нибудь досадной глупости. Но нет.

У него был посетитель. Гость. Незнакомец. Кто-то достаточно дерзкий и могущественный, чтобы явиться к нему, Аполлону, не отразившись ни во вчерашних, ни в сегодняшних утренних пророчествах верных провидиц. Неужели Артемида права, и его предсказательницы и впрямь стали просто галдящей толпой тупиц? Черт, опять. Не злись, Аполлон, спокойно, ты можешь.

Гость, однако, приковал внимание Аполлона. Он был высок, несуетлив, черен как блестящая застывшая смола, ясноглаз, излучал беззаветную открытость и несомненно добрый нрав. Но Аполлон разглядел за его плечом еще кое-что – его историю, его силу, его битву.

“Боги, – задержав дыхание, подумал Аполлон, – это же бог. Это точно бог. И сколько силы, и еще больше силы он может призвать”.

“Этот бог все еще живой, – подумал Тонг в свою очередь, – кажется, я не зря сюда пробивался”.

Едва заметным движением руки Тонг отодвинул пифий. Это он умел хорошо. Улыбаясь, он приблизился к Аполлону почтительно, но не роняя себя, в точности как один бог должен идти навстречу другому, когда оба знают, что у них есть общее будущее.

У древних греческих богов не счесть недостатков. Они тщеславны, вспыльчивы и вздорны, жестоки и мстительны, порой развратны и ревнивы, хитры и коварны, сварливы и завистливы, обидчивы и упрямы. Тонг это знал, но его это не пугало. Ему нужны были подлинные живые боги. С этим у большей части бессмертных олимпийцев все было в порядке.

Некоторые исследователи божественного, не чуждые искусств, утверждают, что боги встречаются, сходятся и сопутствуют друг с другом в точности по канонам артистической композиции. И мироздание, как самый большой приверженец и верный служитель этих канонов, тщательно блюдет и оберегает подобные союзы.

По этим канонам у божественных попутчиков что-то должно абсолютно совпасть вплоть до финального щелчка, а что-то должно различаться вплоть до полного противопоставления. Что-то присущее одному, должно зеркально отразиться в другом, чтобы образовалась перспектива для них обоих в их общем пространстве. А еще их некоторые очевидные и некоторые неявные ритмы должны совпасть в ключевых моментах.