Читаем Кем был Гитлер в действительности полностью

К. Бахман: Когда по заданию монополий фон Гинденбург передал власть фашистам, ничего не изменилось в отношениях собственности и производства. Крупп остался Круппом, а Тиссен — Тиссеном. Экономическая и политическая власть монополий и крупных банков укрепилась в невиданной до тех пор мере. Уже 15 июня 1933 г. был созван «генеральный совет немецкой экономики», в котором крупнейшие концерны были объявлены прямо ответственными за организацию всей экономики. Экономика и политика, монополии и государство во время нацизма были так тесно связаны, как никогда ранее.

В. Реккерт: Даже основной лозунг НСДАП, на удочку которого попались столь многие, был провозглашен не Гитлером. «Великодушно» присваивая себе заслуги других, он писал в своей книге «Майн кампф», что пришел к пониманий лозунга «ломки налоговой кабалы» как якобы решающего средства для подъема народного благосостояния благодаря одному из старых членов партии. Его звали Готфрид Федер, и он считался, до 1933 г., ведущим идеологом НСДАП. Пустая, по сути, формула о «ломке налоговой кабалы» вошла в программу партии в 1920 г. Мы уже говорили, что на рабочих антикапиталистическая демагогия влияла в небольшой степени. Для кого же был выдуман лозунг о «ломке налоговой кабалы»?

К. Бахман: Громкие слова против «налоговой кабалы» «банковских и биржевых князей» и многие другие влияли в первую очередь на мелкобуржуазные массы и одурманивали их. Им угрожало разорение из-за последствий войны и инфляции. Увязшие в долгах, преследуемые сроками уплаты долговых взносов, кошмарным видением прихода судебного исполнителя и распродажи с молотка их имущества, мелкие торговцы, ремесленники, а также крестьяне из небогатых и середняков клевали на обещания освободить их от «налоговой кабалы». Под этим они понимали возвращение социальной стабильности и избавление их от перехода в пролетарии, в ряды тех, кто задавлен тяжелой нуждой.

<p>Обманщик народа — враг народа</p>

В. Реккерт: За всеми национал-социалистскими лозунгами и демагогией о близости к народу Гитлер скрывал глубокое презрение и враждебность к нему.

К. Бахман: Гитлер, навлекший на наш народ столько бедствий, всегда использовал народные массы только как политический инструмент, чтобы сделать их покорными хищническим интересам монополистической буржуазии. В ходе разбойничьей войны против народов Европы, особенно против Советского Союза, стали более утонченными лишь методы оболванивания, но тем безграничнее был террор в отношении всех тех, кто оказывал сопротивление преступной войне.

Политика и интересы масс не имели в фашистском понимании ничего общего друг с другом. Фашистские политики рассматривали народные массы — прямо по Ницше — как нечто тупое, нетворческое, как безвольный инструмент и исполнителя приказов. Народ был для них пластилином в руках великих людей, которые якобы делают историю. Рабочие и крестьяне призваны надрываться на работе, сражаться и умирать на войне, производить и выращивать детей, которые в свой черед должны работать, не разгибая спины, сражаться и умирать. По мнению Гитлера, каждое поколение немцев должно было бы повоевать. Противопоставление политики и интересов масс — эго позиция, целиком и полностью вытекающая из буржуазного образа мышления.

В. Реккерт: Этой позиции, в соответствии с которой собственному народу отводится лишь роль статиста в истории, отвечает то, что центральное место в пропаганде отводится вдалбливанию предрассудков и лжи. Если народу не следует самому играть активную роль в защите своих интересрв и он даже должен быть мобилизован против них, как того хотели нацисты, то ему не нужно просвещение, более того, надо любыми путями закрыть ему доступ к просвещению. Отсюда жестокий террор против любых проявлений собственных мыслей, зверские преследования, и прежде всего коммунистов, травля марксизма как мировоззрения трудящихся масс.

* * *

Гитлер, «Майн кампф»:

«Задача пропаганды состоит не в научном образовании каждого отдельно взятого, а в показе массе отдельных фактов, событий, необходимости чего-либо и т. д. ...Искусство тут состоит исключительно в том, чтобы сделать это таким превосходным образом, дабы возникло всеобщее убеждение в действительности факта, необходимости события, правильности чего-то необходимого... Поскольку задача необходимости... должна состоять в том, чтобы привлекать к чему-то внимание толпы, а не в поучении и без того сведущих в науках или стремящихся к образованию и познанию, то действие толпы должно быть направлено все больше только на чувства и весьма относительно на так называемый разум...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика / Природа и животные
1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное