Кемер в объятиях ночи

У Григорьева хороший знакомый Леша Соколов однажды попал в еще более серьезный переплет. Он был самый обычный мелкий бизнесмен, который случайно познакомился с некими серьезными людьми, также случайно ввязался в одну крупную сделку, и эта сделка чудесным образом выгорела. Он сразу получил много денег и поначалу не верил своим глазам: перед ним стояла целая картонная коробка, набитая деньгами. Он мог купить все. Но тут же зазвонил телефон, деньги срочно требовалось куда-то вложить с еще большей выгодой, и затем понеслись бесконечные рестораны, цыгане, сауны, деловые переговоры, красивые девочки, Испания, Италия, Греция, где он был постоянно пьян, и вообще все это время ни секунды не был трезвым, перелеты, во время которых он тоже постоянно пил. В аэропорту он направлялся прямиком в магазин Дьюти-фри, в самолете немедленно вскрывал упаковки, которые по правилам нельзя было вскрывать и пил, пил, пил. Абсент, текила в больших количествах. Сплошной угар. Дорогая машина. От той машины запомнилось только что слегка помятое правое крыло. Только купил, тут же где-то въехал, опять же бухой, а сдать в ремонт руки не доходили. Появлялась „крыша“ — какие-то жуткие рыла. Тут же и невероятной красоты проститутки и все одинаковые, как будто сестры-близнецы из инкубатора: все сплошь высокие голубоглазые блондинки, с одинаково бритыми лобками и ногами от ушей. И почти всегда, иногда даже в постели, в туфлях на необыкновенно высоких каблуках. Потом, наконец, наступил пик всего этого его периода его жизни: яхта у греческого побережья, внезапная стрельба, хаос, хлопок взрыва, глухота, чья-то кровь вместе с мозгами брызнула прямо ему в лицо, затем вдруг оказался за бортом, потом плыл к мерцающим огням побережья и там без сил выполз на камни. Полиция забрала его в участок, вызывали переводчика, потом консула. Постоянный вопрос: „Есть какие-то деньги, паспорт?“ У него не было ни документов, ни денег — только одни плавки. Потеряно было все. Не осталось ничего. Потом, пока вылавливали и опознавали трупы, еще на несколько дней была греческая тюрьма, пока делали паспорт. Затем его отпустили. Вышел из терминала аэропорта Пулково-2 отвратительно трезвый: увидел у кого-то в руке банку пива — аж сглотнул. В кармане было пятьдесят рублей на маршрутку и жетон на метро, которые дала соседка по самолету. Он клятвенно обещал ей отдать и жетон и полташку, даже записал телефон, но, конечно же, не позвонил и не отдал — попросту забыл.

Расслабляться за границей нельзя в любом случев. Прохоров Александр Михайлович уж на что он был ушлый и тертый мужик, но и на него нашлась проруха. Прошлый год был в Италии, на входе в магазин его слегка притиснули и вытащили бумажник со всеми деньгами и кредитками. Осталось только пара евро в кармане. Он тут же кинулся звонить в Москву, чтобы заблокировать карту, но буквально уже через пятнадцать минут ему на мобильник поступило сообщение, что по его карте уже купили товаров аж на 1700 евро. А ведь только чуть расслабился, вдохнул воздух Италии. Предупреждали же знакомые, что во Флоренции и в Риме цыгане подходят, предлагают какую-то газету, а под газетой подсовывают руку и ловко воруют из сумок и карманов. Отработанная годами и до мелочей воровская методика. Сродни фокусу. Держи карман! Даже он не заметил, как они это сделали. Историй про всякие приключения во время поездок было туча — у каждого что-то свое.

Так за ужастиками мирно сидели, выпивали, беседовали. За столиком позади компания мужчин и женщин с азартом играли в карты. Вдруг кто-то из них громко и радостно крикнул, видимо, со шлепком выкинув козырей:

— Вот тебе, Гриня, и пиздец!

Григорьев невольно вздрогнул. В юности во время службы на флоте у него была кличка „Гриня“. И тут впервые за много лет кличка эта внезапно прозвучала и обожгла Григорьеву внутренности. Последний раз его так называл Фома пять лет назад. Фома был тоже бывший сослуживец.