Кентерберийские рассказы

И прочь взвилась вертлявою сорокой,

Чтобы стряпух своих поторопить

И братцу Жану мигом угодить.

Потом и к мужу в двери постучалась.

       «Кто там?» — он ей, она же отозвалась:

«Да я, мой друг. Не будет ли поститься?

Давно пора в столовую спуститься,

Из печи завтрак поварами вынут,

И на столе все кушанья застынут.

Тебя корыстью дьявол обольстил.

Что ж, мало, что ли, денег накопил?

Крутить устали поварята вертел,

И нас извел ты всех до полусмерти.

Не стыдно ль? Голодом моришь ты гостя.

Скорей мешки свои и книги брось ты,

И, сотворив молитву, за столом

Мы день последний вместе проведем».

       «Жена, — сказал купец, — тебе ль понять

Наш трудный промысел? Ведь торговать

Из десяти один едва сумеет

С господней помощью; и то созреет

К торговле дар лишь к пожилым летам.

Вот я иной раз дураку продам

И то, чего, по правде, не имею;

Доверие внушаю ротозею

И до могилы сохраняю тайну

О капитале, что скопил случайно

Иль промотал; когда же приключится

В делах рискованных мне оступиться,—

На поклонение к святым мощам

Отправлюсь я, чтобы на время там

От глаз злорадных скрыться в тишине.

Уловка та всю жизнь служила мне.

Быть постоянно надо начеку,

Чтобы не стать подобным дураку,

Который добрый случай упускает

Или в капкан, разиня, попадает.

Я рано утром завтра отправляюсь

Во Фландрию, откуда постараюсь

Скорей вернуться. И до этих пор

Тебе вручаю дом мой, лавку, двор.

Их бережно храни и будь любезной

Со всеми; если ж человек полезный,

То привечай особенно его.

И если не впадешь ты в мотовство,

Не заживешь одна широко слишком,

То мной оставленного хватит с лишком:

Нарядов, пищи, денег на расход

И матерьяла для любых работ».

И с этим дверь каморки запирает.

Тем временем столы уж накрывают.

Молитву быстро за столом творят,

Обед нести скорей на стол велят,

И накормил купец монаха знатно,

И время провели они приятно.

       К концу обеда вечер подошел.

Тут в сторону монах купца отвел

И молвил другу: «Значит, завтра в путь?

Не забывай в дороге помянуть

С молитвою святого Августина,

И здравы будут люди и скотина.

Будь осторожен, тать повсюду рыщет,

Будь осмотрителен в питье и пище,

Особенно при этакой жаре.

А коль с тобою приключится грех,

Ты знай, что здесь мы за тебя молиться

С кумою будем. Что ж, пора проститься.

Мне кажется, не надо тратить слов:

Да сохранит тебя святой покров.

А если нужно что, — и днем и ночью,

Всем рвением своим и всею мочью

Готов тебя во всем я замещать,

Добро твое всемерно защищать.

Но окажи и ты, кузен, услугу,

Как названому брату и как другу:

Ссуди мне сотню франков, — приобресть

Скотину некую; тут случай есть

Мне сторговать ее куда как сходно,

И если будет господу угодно

И торг свершу, то будет и твоей

Скотина та, со всей казной моей.

И денежки не задержу ни дня я,

Ведь сотня франков! Невидаль какая!

Все дело в том, чтоб их тотчас сыскать,

Товар в чужие руки не отдать.

Но только никому о том ни слова —

Не упустить бы случая такого.

Итак, прощай, кузен, за все merci[138]

А деньги незаметно принеси».

       Купец достойный отвечал с охотой:

«Брат дорогой! Что приобрел работой

Иль сметкой я, ты все считай своим,

Ведь ты мне друг и давний побратим.

Не токмо что ничтожную услугу,

Которой просишь, — рад отдать я другу

Товар свой, золото — все, что захочешь,

Но знаешь, друг, когда весь день хлопочешь

Ты о делах, не мудрено забыть

О дружеских услугах. Заплатить

Тот долг ничтожный сам уже ты вспомни

И золотом верни иль серебром мне.

Они в торговле нашей словно плуг;

Коль им пропашешь — станет полем луг

И золотой пшеницы принесет,

Ведь золото, — оно кредит дает».

       И тотчас сотню франков он достал,

Чтоб передать монаху, и не знал

О займе том никто; так продолжали

Они беседу и попировали

До самой ночи. В полночь брата Жана

Все проводили. А поутру рано

В далекий путь отправился купец.

С ним рядом ехал дюжий молодец,

Его приказчик. В Брюгге добрались

Они в свой срок и рьяно занялись

Различными торговыми делами,

Покупками, продажами, счетами

И пересчетами своих долгов:

Нет времени у них для лишних слов —

Не то чтоб выпить иль повеселиться.

       Но в Сен-Дени хочу я воротиться.

А там, едва настало воскресенье,

Молебствует о здравье и спасенье

Душ путешествующих братец Жан.

И, как всегда, кузен к обеду зван.

Подбрил монах тонзуру и бородку.

Он пробует вино и тянет водку.

И в доме все монаху очень рады.

Хозяйка — ей мерещились наряды —

От щедрости его пришла в восторг.

Ну, словом, был свершен меж ними торг:

Что, мол, за сотню франков покачает

Монаха до утра, и не узнает

О том никто. Ударив по рукам

(Жена была ученей многих дам),

Свой уговор они осуществили:

Друг друга оба до утра будили.

Позавтракав и всех благословив,

Монах уехал, весел и учтив.

Ни в ком не заронило подозренья

Обычное кузена посещенье:

Сегодня здесь ночует, завтра там.

Но братец Жан пока не нужен нам.

       И вскорости, лишь брюггский торг закрылся,

Купец домой с товаром воротился,

Попировал с женой денек-другой

И снова собрался. Вишь, дорогой

Товар ему попался. Тысяч двадцать

Набрал он в долг, так надо отдуваться,

Купцам ломбардским денежки платить.

Вот и поехал денег он добыть

В Париж к родне столичной и друзьям,

А заодно пройтись по должникам.

И первым долгом он зашел к кузену,—

Не за деньгами, нет. В какую цену