Кентерберийские рассказы

На стук его откликнулась вдова.—

Я что-то не пойму, что за слова

Произнесли вы, сэр, и что хотите?»

       «Сударыня, напрасно вы юлите.

Ты знаешь ли, презренная карга,

Благословляла ты сейчас врага

Господня. Вот приказ; и завтра в суд

Тебя, негодница, поволокут.

А там и не за то еще ответишь».

       «Честной отец, мне кажется, ты бредишь.

Спаси меня пречистой девы имя!

Как можешь думать ты, чтоб я такими

Грехами стала душу осквернять.

Больна я, отче, надо мне лежать.

Едва хожу я, верь ты мне, не верь ты.

Но ехать в суд? Мне это горше смерти.

А если в чем меня в суде винят,

Так запиши в бумажке, милый брат,

А я уж попрошу пойти юриста.

Мне-то зачем, мое ведь дело чисто».

       «Ну, черт с тобой. Но много ты потратишь

В суде кормов. Так лучше мне заплатишь

Двенадцать пенсов. Я ж приказ порву.

Плати скорей, — я, видит бог, не вру:

Мне пенс перепадет из этих денег.

Викарий наш корыстлив и скупенек».

       «Двенадцать пенсов! — охнула она.—

Да где ж их взять? Честная пелена

Христова гроба! Ни полушки нету,

Последнее внесла я по обету.

Кору с деревьев ем я и траву.

Не обижай ты бедную вдову».

       «Эк невидаль, старухина хвороба.

Пусть черт возьмет тебя. Хотя из гроба —

Но деньги мне должна ты заплатить».

       «Но, видит бог, мне негде их добыть».

       «Плати, карга. Не то я сам найду,

Что взять. Давай вон ту сковороду.

Ты мне должна еще с тех пор, как мужа

Ты оброгатила и я, дурак, был нужен,

Чтоб грех покрыть и от суда спасти».

       «Ну, как не стыдно, господи прости?

Тебя в глаза я в жизни не видала

Да и в судах ни разу не бывала.

Была чиста я перед мужем телом,

Не согрешила помыслом иль делом,

Иди ты в ад с моей сковородой,

Пусть сатана подавится тобой».

За ним старуха, плача, поползла

И, как умела, вора прокляла.

А бес спросил: «Так, значит, в самом деле

Его отправить в ад бы вы хотели?

Вас, матушка, быть может, я не понял?»

       И пристав так старушку эту пронял,

Что крикнула: «Пусть черт его возьмет,

Коль сковороду мне он не вернет».

       «Ну, нет, карга! Что мне попало в когти,

То уж мое. Зови, чтоб черт помог те,

А я уж кстати платье прихвачу».

       «Постой-ка, друг, сказать тебе хочу,

Придется это или нет по нраву,

Что сковородкой и тобой по праву

Теперь владею я, — так бес сказал,—

Хочу, чтоб в ад скорее ты попал,

Узнаешь там, верь дьяволову слову,

Такое, что не снилось богослову».

И с тем проворно к приставу он скок

И в ад его с собою уволок,

Где мытарям местечко всем готово,

Как то свидетельствует божье слово.

       Будь этот пристав более пристоен

И вашего внимания достоин,

Я по Писанию б вам рассказал,

В какие он мучения попал,

Тогда бы сердце ваше содрогнулось.

Но даже если б сотня лет минулась,

Не мог бы я те муки передать.

Молитесь, чтоб господня благодать

Вас защитила от таких мучений,

От козней дьявола и искушений.

Лев, рыкающий в логове, не дремлет.

И тот, кто гласу моему не внемлет,

Добычей зверя может вскоре пасть.

Но не бескрайна адских козней власть,

Коль не нарушите господня слова,

Вас оградит любовь и кровь Христова.

Помолимся ж о грешных приставах,

Страдающих у дьявола в когтях.

Здесь кончается рассказ Кармелита

ПРОЛОГ ПРИСТАВА ЦЕРКОВНОГО СУДА [221] (пер. И. Кашкина)

Церковный пристав, выслушав рассказ,

В седле привстал; на брата разъярясь,

Он, как листок осины, задрожал.

«Молю вас слезно, господа! — вскричал.—

Коль вам пустые бредни не претят,

Которые наплел здесь этот брат,

Позвольте мне поведать кой о чем.

Хвалился он, что ад ему знаком:

Коль братья с бесами одной породы,

Ну как бесовской им не знать природы?

Ведь, черт возьми, слыхали мы стократ,

Как брат один попал однажды в ад.

В виденье ангел с братом вознеслись,

И ангел вверх водил его и вниз,

Чтоб все мученья ада брат познал,

Но тот нигде монахов не сыскал,—

Одни миряне наполняли ад.

И ангела так вопрошает брат:

       «О сударь! Неужель мы столь блаженны,

Что не для нас мучения геенны?»

       «Нет, — молвил ангел, — здесь вас очень много».

И к Сатане пустилися в дорогу.

И видит брат, дойдя: у Сатаны

Хвост протянулся с парус ширины.

       «Приподыми свои хвост, о Сатана!

Промолвил ангел, — покажи до дна

Узилище, монахи где казнимы».

       И полуверстной вереницей мимо,

Как пчелы, коим стал несносен улей,

Тыщ двадцать братьев вылетело пулей

Из дьяволова зада и в облет

Омчали роем ада темный свод.

Потом, поспешно прилетев назад,

Вползли на место; в сатанинский зад,

И дьявол хвост поджал и замер снова.

Увидев ада горшие оковы,

Покинул брат загробные пределы,

И дух его вновь возвратился в тело

По божьей милости, и он проснулся,

И, вспомнив сон свой, въяве ужаснулся

Зад Сатаны вообразив себе,

И плакал горько о своей судьбе.

Нас бог спаси, обманщиков карая,

Такой мольбой рассказ свой начинаю»,

РАССКАЗ ПРИСТАВА ЦЕРКОВНОГО СУДА [222] (пер. И. Кашкина)

Здесь начинает Пристав свой рассказ

В Йоркшире есть болотистая местность

То Холдернес и вся его окрестность.

У сборщика была на откупу

Округа эта; он взимал крупу

С нее, муку, сыры, соленья

В награду за благое поученье.

Бывало, так он с кафедры вещал:

«Молю, чтобы никто не забывал,

Что без деяний дом господень пуст,

Что мертвым надобен сорокоуст