Кентуки

Она оплачивала покупки в кассе и увидела, как мужчина поставил своего кентуки на прилавок и тот разгуливал по разбросанным там чекам. Она сочла такой поступок неумным – нельзя давать им лишнюю свободу. Ей в голову уже давно закралась мысль, что если некоторые кентуки ведут себя неправильно, то вина за это ложится исключительно на их “хозяев”. И наоборот. Именно “хозяева” должны закладывать основы правильных отношений. Во всяком случае, так сама Эмилия вела себя с сыном, и ни к чему дурному это в результате не привело.

Вернувшись из супермаркета, Эмилия загрузила покупки в холодильник и приготовила себе обед. На холодильнике висела фотография из Эрфурта – Ева с крольчихой. Эмилия видела ее всякий раз, когда открывала или закрывала дверцу. Она напечатала еще и несколько других фотографий, сделанных телефоном с экрана компьютера, они были теперь развешены повсюду – а одна вставлена в очень красивую рамку, подаренную сыном. Также Эмилия напечатала несколько фотографий Клауса. Особенно ей нравились те, где немец в одних трусах готовит еду на кухне. Но теперь все снимки – за исключением двух, висевших на зеркале в ванной, – она убрала в тумбочку у кровати. А из одного, особенно забавного, Эмилия решила сделать что-то наподобие открытки и подарить Глории. Ради шутки, конечно, но в глубине души она сознавала, что ей очень хочется показать подруге, какой мужчина иногда звонит сюда из Эрфурта.

Эмилия пообедала, следя за новостями по телевизору, потом навела порядок на кухне. Послеобеденные часы она посвящала всяким домашним делам, поскольку именно в это время ее собственная крольчиха обычно спала. И Эмилия ставила кентуки на зарядную базу, в точности как поступала со своим Ева. А когда поднимала с зарядки, всегда, к досаде своей, замечала, что между задними колесиками горит слабый огонек. Как объяснила ей Глория, это был единственный способ удостовериться, что, даже если питомец спит, связь остается включенной.

В два часа дня обе они, Эмилия и крольчиха, с неизменной пунктуальностью спешили к компьютеру – начиналось пробуждение в Эрфурте. Иногда крольчиха просила поднять ее, и тогда Эмилия ставила кентуки прямо перед экраном. Наверное, крольчиху завораживала возможность смотреть на себя саму, вдруг оказавшуюся совсем в другом месте, следить за тем, как ею управляет здешняя “хозяйка”.

– Это Эрфурт, Германия. – Эмилия выдавала ей информацию мелкими порциями.

Крольчиха мяукала, трогала руки “хозяйки”, смотрела ей в глаза и мигала. Кентуки явно нравился Эрфурт, зато, вне всякого сомнения, не нравился Клаус. Когда он позвонил в последний раз, крольчиха какое-то время не спускала глаз с номера, высветившегося на телефонном экране, но при этом боялась пошевелиться, будто им позвонил сам дьявол. Возможно, она просто заметила, как сразу напряглась Эмилия. Возможно, крольчихе удалось разобрать часть того, что Клаус говорил, и это пришлось ей не по вкусу.

– Ничего плохого не случилось, детка, – успокаивала ее Эмилия после окончания разговора. – Не беспокойся.