Кентуки

На экране компьютера было видно, как в Эрфурте Клаус положил телефон на кухонный стол и начал готовить себе сэндвич. Он расхаживал по кухне в одних трусах, открывал холодильник, разбивал на сковородку яйца и при этом умудрялся не выпускать из рук банку с пивом. Эмилии вдруг захотелось узнать, говорил ли он Еве в постели то же самое, что и ей по телефону. Она исподтишка бросила стыдливый взгляд на крольчиху. Но тут зазвонил телефон Клауса в Эрфурте. Тот убавил огонь под сковородкой и ответил. Эмилии его немецкий нравился гораздо больше его же английского, хотя этого немецкого она совершенно не понимала, но теперь тон Клауса разительно отличался от того, каким он обращался к ней самой. Потом он стал слушать, очень серьезно слушать. Подошел к окну и стоял там, чуть склонив голову набок – в ту сторону, где был прижат к уху телефон. Казалось, его очень заинтересовало то, что говорил звонивший. Эмилия не знала, о чем шла между ними речь, но Клаус был как никогда внимателен, да и звонок был весьма странным. И тут Клаус посмотрел на нее. Посмотрел на Эмилию так, что она испугалась, совсем как в тот первый раз, прежде чем начал гонять ее по комнате, как курицу. Клаус подошел, кивая в ответ на то, что ему говорили по телефону. Тем временем Ева открыла входную дверь. Она вернулась после занятий йогой – с сумкой на плече и ковриком в руках. Клаус закрыл ладонью микрофон и что-то сказал ей, тогда Ева тоже бросила взгляд на крольчиху, по-прежнему держа вещи в руках, словно ей сообщили что-то такое, что следовало как следует переварить. Оба они смотрели на нее, а Эмилия смотрела через свой экран на них. И не понимала, что там происходит. Клаус опять стал слушать и еще раз кивнул. Записал что-то на листке бумаги и, сказав пару слов, отсоединился. Он подошел к Еве и показал ей свой телефон, водя пальцем по экрану, словно передвигал разные картинки. Ева уставилась на них, и рот ее скривила странная гримаса, но потом она не сдержала улыбки, быстрой и порочной, какой Эмилия никогда у нее прежде не замечала. Ева выпустила из рук сумку и коврик и села. Перевела взгляд на стоявшего на полу кентуки, который подошел к самым ее ногам, потому что Эмилия хотела увидеть девушку с самого близкого расстояния, так отчаянно ей требовалось понять смысл всей этой сцены. Ева нагнулась к крольчихе. Она сидела на полу скрестив ноги и с телефоном в руке. Затем набрала номер.

В квартире Эмилии раздался звонок, но так как на беднягу одновременно обрушилось слишком много всяких неожиданностей, она ответила не сразу. Телефон вибрировал на письменном столе, пока крольчиха не подтолкнула его к руке “хозяйки”. Высветился номер Клауса. Когда Эмилия наконец взяла трубку, Ева в Эрфурте опять посмотрела на нее и улыбнулась. Она заговорила по-немецки, но на экране компьютера шел перевод.

“Привет. – По телефону ее голос звучал строже и взрослее. – Ваша крольчиха прислала мне фотографии, на них вы разговариваете с моим женихом. – Она обращалась к Эмилии на “вы”. – А также она прислала фотографии вашей квартиры, где полно наших фотографий. Но главное – прислала снимки, сделанные вами. И знаете, как мне кажется, эту вашу тамошнюю крольчиху, которая оказалась пуританкой, все то, что она наблюдала, просто взбесило”.

Эмилия изо всех сил пыталась понять, о чем, собственно, идет речь, но у нее ничего не получалось.

“Ваша собственная крольчиха, насколько можно судить, сильно разочаровалась в вас, имейте это в виду. И еще я хочу сказать… – Теперь голос Евы зазвучал сурово, но был таким чувственным, что у Эмилии мурашки побежали по спине. А девушка закончила с расстановкой: – Эмилия… – Она знала ее имя. – Мне очень нравится, просто ужасно нравится ваше старушечье нижнее белье”.

Неужели она видела ее в бежевых панталонах? В тех, что доходят почти до груди?

“Очень, – повторила Ева, глянув на Клауса, – оно очень нравится нам обоим”.

Эмилия подскочила на своем стуле и опрокинула чашку с чаем, забытую рядом с монитором. И теперь стояла у стола, не зная, как успокоить сердце, которое билось как бешеное. И вдруг Эмилия сообразила, что все еще прижимает телефон к уху.

– Но, сеньорита… – Она хотела было что-то возразить, однако собственный слабый и сиплый голос лишь напомнил ей, какая она и на самом деле старая.

Эмилия не находила, что тут можно добавить. И оборвала связь. В Эрфурте Ева посмотрела на телефон и что-то сказала Клаусу, а тот расхохотался, взял Еву за руку, потом рывком оторвал от пола и начал стягивать с нее спортивные брюки, в которых та занималась своей йогой. Эмилия в ярости выключила компьютер. Но сразу же опять включила. Ева снимала с Клауса трусы. Как совсем отключить этот кошмар? Эмилия потыкала в контроллер и нашла красную кнопку, на которую раньше никогда не обращала внимания.

“Вы желаете отключить соединение?”