Кэп и две принцессы

— Вот ты бы, Элиас, не хамил бы… — укоризненно покачал головой Кандель и обвиняюще цыкнул в аккуратную седоватую бородку. — Ёшка тут по рекомендации очень уважаемого мной знаменитого лингоисторика Эрнеста Петровича Новелла. Насколько мне известно, он же и ваш учитель тоже, деточка?

Ёшка кивнула, польщённая и обезоруженная «деточкой». Смуглое лицо Веласкеса приобрело выражение полной и абсолютной невинности:

— Да мне-то какая разница? В любую секунду готов отчитаться. Ночью разбуди, я готов. Хоть госпроверка, хоть абуэла с фийоа-де-сангре… В смысле, хоть бабушка с блинами…

Нокеры, «взломщики мозгов», которые выделились из чтецов-ридеров в особую, полулегальную касту, были окутаны легендами и предрассудками. Они вызывали нездоровый интерес в сочетании с животным страхом. Страх был совершенно иррациональный. Во-первых, способность к нокерству была врождённая и очень редкая, на грани гениальности, поэтому, например, на Земле их было всего два десятка, и каждого знали поимённо. Во-вторых, сама процедура требовала специальной аппаратуры, которая находилась только в закрытых официальных учреждениях.

Таким и закрытым, и официальным учреждением была станция психиатрической помощи «Солнечный зайчик» — космический тор, спроектированный, как место реабилитации разумных существ с проблемами в психике. Этот двухкилометровый в поперечнике спутник, в сущности, являлся монолитным организмом, нашпигованным сверхчувствительной аппаратурой сверху-донизу. В его внешней обшивке и стенах-перегородках скрывалось и оборудование для диагностики, и система наблюдения, позволяющая уловить тончайшие перепады состояния пациентов. Тор сам их принимал, ставил диагноз, наблюдал, обрабатывал данные и лечил, передавая всю информацию в режиме реального времени в Общий Медицинский центр, находящийся на Земле.

Изнутри тор казался ещё больше, чем снаружи. «Вот как человек, — думала Ёшка, пока шла по кольцевому коридору вслед за гостеприимной Ариной Родионовой, — выглядит маленьким и хрупким, а в нём таится целый космос — множество лиц и голосов, горы, реки, моря, фантазии и мечты, планеты и астероиды, вся история человечества и мысли о будущем его. Так и станция, холодный сверкающий бублик, висящий в тёмном космическом пространстве, вдруг оказалась уникальным миром, где во внешней тишине ощущения сменяют друга, словно в тебе всё время играет тихая музыка».

— Здесь ощущаешь себя так странно…

Кажется, Ёшка произнесла это вслух, потому что Арина тут же ответила:

— Всё дело в эмоциях. На «Зайчике» их можно регулировать — чуть добавить чистой тоски или убрать верхние частоты радости. Можно приглушить зависть или усилить ощущение счастья. Главное, создать подходящий «букет» для каждого отдельного случая. Наше учреждение специализировалось на уходе из реальности. Это всё неконтактники: виртпадение, нанотехношок, киберсепсис. Пациентов в большинстве случав доставляют на тор в бессознательном состоянии, у нас есть все условия для ухода за подобными случаями. Поэтому некоммутов и отправили сюда. Вам известно, конечно, что сейчас «Солнечный Зайчик» находился на особом положении?

Ёшка кивнула.

— Три недели назад, — продолжила няня. — всех наших пациентов в срочном порядке распределили по другим клиникам. На тор стали поступать жертвы странной эпидемии. Представители абсолютно разных рас и цивилизаций, вдруг резко потерявшие все коммуникативные навыки. Сначала они были как… Загнанные в угол дикие звери. Только ужас и паника — это всё, что вызывали попытки наладить с ними хоть какую-нибудь связь. Они не кричали, вообще не издавали никаких звуков, но эти эмоции можно было прочитать в их глазах. К нам срочно направили Элиаса и ещё несколько нокеров, но даже у этой бронебойной команды не получилось пробиться в подсознание пострадавших. А потом некоммуты становились всё отстранённее и безучастнее, пока совсем не перестали реагировать на внешние воздействия. И теперь только мы испытываем странное ощущение, когда попадаем в радиус их личного пространства. Некоммуты словно находятся за барьером, пересекая который, мы вторгаемся на совершенно чужеродную территорию. Она наполнена…

Арина замялась:

— Вы не подумайте, что я впала в мистицизм. Это неофициальное мнение и только лично моё ощущение…

Ёшка нисколько не сомневалась в квалификации няни. Для того, чтобы попасть на «Солнечный зайчик», она должна была быть, как минимум, доктором наук. Поэтому синхронист сразу поверила Арине, когда та наконец произнесла:

— Некоммуты обретают ауру чуждого нам мира.

— Сколько их всего сейчас находятся на «Зайчике»? — спросила Ёшка.

— В течение нескольких дней тор принял семьдесят семь пострадавших.

Ёшка кивнула:

— На сегодняшний момент — это все.

— Кажется, больше не будет, — ответила няня. — Вспышка резко угасла. Собственно, как оказалось, это совсем никакая не эпидемия. А вот что? Кто знает…

Внезапно Арина остановилась.