Кьеркегор

Вместе с тем ирония, знаменующая собой безразличное отношение Я к миру, действует не сразу, выходя за рамки момента, правящего жизнью «эстетика». Безразличие, ирония суть не что иное, как размышление, характеризующее определенную культуру духа («Послесловие», стр. 340). Прозревший «эстетик» в состоянии понять, что ирония представляет собой не только самоутверждение «через утехи», но и неожиданное средство познать свою индивидуальность, внутреннюю сущность. Эстетическому этапу соответствует гипертрофированная индивидуальность, стремящаяся всеми средствами выделиться на фоне окружающего мира – то самое желание выделиться, которое мотивирует эстетическую позицию безразличия и ироническую позицию доминирования. «Эстетик», извлекая уроки из иронии, рано или поздно поймет, что выбор представляет собой самое мощное оружие, позволяющее ему обрести индивидуальность. По сути, выбор, который делает индивид, определяет только он и больше никто, что и отличает его от других. К тому же когда человек входит в этот мир, то не выделяется ли он больше по сравнению с тем, кто этому самому миру противостоит? «Эстетик», наученный иронией, к своему изумлению, понимает, что его позиция по отношению к жизни сама по себе иронична. Подобное осознание своей внутренней сущности означает окончание эстетического этапа, но еще не знаменует собой начало этапа этического; именно поэтому Кьеркегор говорит об иронии как о промежуточном этапе. Почему ирония не присуща «эстетику»? Просто потому, что она представляет собой размышление и в этом качестве не приносит немедленных результатов. Почему она не присуща «этику»? Потому что она ничего еще не решает, а лишь подчеркивает противоречия.

Когда ироник решается сделать выбор, для него начинается этический этап.

2.4.2. Этический этап

Эстетическая жизнь обречена на провал, ведь «эстетик» живет только тем мгновением, когда испытывает наслаждение. Под влиянием тревоги, не выбирая ни одной из возможностей, которые ему предлагает жизнь, теша себя иллюзиями относительно своей индивидуальности и внутренней сущности, «эстетик» обречен на отчаяние. Он выходит за рамки любого исторического измерения, ведь его интересует только мгновение. По сути своей, мгновение ничтожно («Послесловие», стр. 200), потому что не понуждает индивида делать основополагающий, решающий выбор, а будто «подвешивает» его между многочисленными экзистенциальными возможностями, но для него оно – все. Таким образом, эстетическая жизнь ведет к «парадоксальному существованию, со временем неизменно обреченному на крах». («Послесловие», стр. 168). Ей нет никакого дела до выбора, она всецело сосредоточена лишь на моменте, когда этот выбор следует делать. Она не может представлять собой существование, это всего лишь потенциальная возможность существования.

Если «эстетик» не желает отказываться от удовольствий, то «этик» их ограничивает. Прыжок в этику рождается из выбора отчаяния, когда человек решает выбрать свое Я в его вечном измерении (иными словами, поистине стать самим собой). Это то самое отчаяние, в котором индивид познает самого себя. Эстетическая жизнь подразумевает непрерывность и постоянство, которые жизнь эстетическая, с ее вечным поиском новизны, напрочь исключает. Если «эстетик» живет в мгновении, то «этик» живет во времени. На эстетическом этапе человек непосредственно такой, какой он есть, на этическом он становится тем, чем становится. Познавая такие понятия, как долг и преданность, он становится самим собой. В этической жизни человек подчиняется форме и сообразуется с всеобщим началом, больше не желая жить одним мгновением, отказываясь от претензий на исключительность. Если доминирующей фигурой в эстетической жизни выступает обольститель, то в этической жизни таким персонажем выступает супруг.

Как мы только что видели, эстетический и этический этапы отличаются процедурой выбора. Не желая принимать никаких радикальных решений, эстет-обольститель плывет по течению и вечно пребывает во власти самых разнообразных фантазий, причем все его эксперименты неизменно сопровождаются безразличием. Его нельзя назвать аморальным в прямом смысле этого слова, но благодаря безразличию он пребывает в состоянии аморальности, для него весьма комфортном. Что же до «этика», то это человек, решивший строить свою индивидуальность на твердом фундаменте и поддерживать со своей внутренней сущностью отношения, лишенные любых вольностей, то есть отношения, обоснованность которых удостоверена определенными правилами.