Кёрклендские забавы

Обед был посвящен нам с Гэбриелом, поэтому тосты провозглашали в основном в нашу честь. Помимо членов семьи Рокуэлл присутствовали Смиты, Саймон Редверс, викарий с женой и еще двое местных жителей, которые, как я поняла, были соседями, но не близкими друзьями.

Меня спросили, что я думаю о доме, об этих местах, а Саймон Редверс возжелал знать, похожи ли эти земли на ту часть страны, откуда я приехала. Я ответила, что до поступления в школу жила так же близко к вересковым пустошам, как и они, поэтому большой разницы не заметила. Думаю, мой голос прозвучал резко, когда я обратилась к этому человеку; это не укрылось от Саймона и позабавило его.

Сидя рядом со мной за обеденным столом, он наклонился ко мне и тихо произнес:

– Нужно написать ваш портрет и добавить его в галерею.

– Это необходимо?

– Несомненно. Вы не видели галерею? Там вывешены портреты всех хозяев Кёрклендских Забав и их жен.

– Еще успеется.

– Вы были бы прекрасной натурщицей.

– Спасибо.

– Гордая… сильная… решительная.

– Выходит, вы разбираетесь в характерах?

– Когда они очевидны.

– Понятия не имела, что по моему лицу так легко прочитать мой характер.

Саймон засмеялся.

– Для столь юной леди это довольно необычно. Согласитесь, с возрастом судьба… жизнь… называйте как хотите… словно озорной художник, постепенно наносит на наши лица разоблачающие черты.

Он посмотрел на другой конец стола. Я не пожелала проследить за его взглядом и уставилась в свою тарелку. Манеры Саймона Редверса казались мне бесцеремонными, и я хотела, чтобы он это знал.

– Полагаю, вы со мной не согласитесь, – продолжил Саймон.

– Я считаю, что в ваших словах есть истина, но не кажется ли вам, что некрасиво… я бы даже сказала, несколько неприлично проверять эту теорию на присутствующих?

– Вы еще узнаете, что я неотесанный йоркширец, а они не отличаются тактичностью.

– Зачем говорить в будущем времени? Я уже это знаю.

Я видела, что улыбка снова коснулась его губ. Мне она показалась довольно невежливой. Саймону нравилось задевать меня, потому что я была достойным противником. Эта мысль доставила мне удовольствие; пусть в его глазах я охотница за богатыми женихами, но, по крайней мере, он не считает меня глупышкой. В тот миг я пришла к выводу, что Саймон невольно восхищался мной, отчасти потому, что считал, что я осмелилась охотиться за Гэбриелом, как он выразился, и достигла своей цели. В этом человеке была безжалостность, а у безжалостности успех всегда в почете.

Я порывисто произнесла:

– Вы ведь двоюродный брат Гэбриела. Или троюродный, не так ли? Но как же вы на него не похожи! Вы с ним полные противоположности.

Саймон снова одарил меня холодной одобрительной улыбкой. Я давала ему понять, что он мне не нравится, а он в ответ намекал, что его я бы в свои сети не поймала. Можно подумать, подобное пришло бы мне в голову! Можно подумать, я силой женила на себе Гэбриела!

– Кстати о лицах, – сказал Саймон. – Вы осмотрели галерею. Это же настоящее пиршество для физиогномиста! Взять хотя бы старого сэра Джона, который продолжал сражаться за своего короля, чем снискал гнев Кромвеля. Из-за него мы на некоторое время лишились Забав. Упорный идеализм просто написан у него на лице. Еще есть сэр Люк, игрок, который едва не пустил на ветер все наше достояние. Или, скажем, Люк и Джон… самоубийцы. Если достаточно долго всматриваться в их лица, по ним можно прочесть их истории. Вот, скажем, Люк. В очертании его губ чувствуется слабость. Можно представить, как он, стоя там, на западном балконе, размышляет о сложности жизни. Стоит, стоит и вдруг… решается…

Я заметила, что остальные сидевшие за столом замолчали и слушали Саймона.

Сэр Мэтью подался вперед и похлопал меня по руке.

– Не обращайте внимания на моего племянника, – сказал он. – Он любит рассказывать о наших предках. О тех из них, кто оказался непутевым. Это потому, что он принадлежит к Рокуэллам по женской линии… И Забавы не для него.

Заметив непонятный блеск в глазах Саймона, я сказала:

– Полагаю, у вас есть собственный дом.

– Келли-Грейндж! – Сэр Мэтью едва не поморщился, произнося эти слова. – Семья Редверсов всегда завидовала Забавам. – Он указал на Саймона: – Его дед женился на одной из моих сестер, но та не захотела навсегда покинуть Забавы. Она то и дело возвращалась и приводила с собой сначала сына, потом внука… Ты мог бы наведываться сюда и почаще, Саймон.

– Это нужно исправить, – ответил молодой человек, иронично мне улыбаясь.

Сэр Мэтью издал громкий смешок, что, казалось, повергло в изумление викария и его жену.

Разговор продолжался в том же духе, и, несмотря на неприязнь, которую я испытывала к соседу за обеденным столом, мне было немного жаль, когда беседу пришлось закончить. Мне нравилось идти в бой, и я наслаждалась этим противостоянием… пусть даже лишь словесным. Я напомнила себе, что особенно не люблю людей, которые готовы осуждать других, не зная правды, и я не сомневалась, что Саймон Редверс – один из них.