Но Араб-Рейхан не сдержал своего слова. Собрав, людей, он снова бросился в погоню за Кероглу. Обернулся тот, видит, Араб-Рейхан со своим отрядом скачет следом.
Повернул он коня и поскакал навстречу Араб-Рейхану с песней:
И он повторил то, что пропел под звуки саза.
— Араб-Рейхан! Я Кероглу! Не боялся я ни визирей, ни султанов. А ты мне и вовсе не страшен. Только жаль мне твоих людей. Не обрекай их понапрасну на смерть. Не будь повинен в зря пролитой крови. Хочешь сразиться со мной — выходи! Настоящий игид не губит зря своих людей.
Затем заставил коня сделать круг, а сам пел:
Араб-Рейхан тоже сделал круг и поскакал навстречу Кероглу.
Начался бой. Богатыри пустили в ход все свои семьдесят семь приемов, но напрасно. Ни мечи не решили дела, ни пики не помогли, ни палицы. Кероглу рассердился и сошел с коня, подоткнул за пояс полы одежды, засучил рукава и пошел в круг по полю битвы. Спешился и Араб-Рейхан. Вновь началась борьба. То колени одного бороздили поле, то колени другого. Видит Кероглу, нет, Араб-Рейхан не какой-нибудь зверек, а настоящий матерый волк. Рассвирепел, наконец, и закричал так, что содрогнулись скалы. Люди Араб-Рейхана разбежались как цыплята, завидевшие ястреба. Схватил Кероглу Араб-Рейхана, поднял над головой и бросил оземь. Навалился ему на грудь, приставил кинжал к горлу. Араб-Рейхан не проронил ни звука и не попросил пощады. Поднялся Кероглу и вложил кинжал в ножны.
Кероглу был прям и великодушен. Врага, что не ныл, не плакал и не молил о пощаде, он никогда не убивал. И Араб-Рейхана он помиловал за твердость его духа.
Встал он, сел на Гырата и сказал Араб-Рейхану:
— Иди, прощаю тебя за твое мужество.
— Кероглу, — ответил тот, — пока ты был на вершине скалы, я думал, ты боишься меня. Но когда перескочил через бездну, я дал слово не поднимать на тебя меча. Слова своего я не сдержал, и потому был побежден тобою. Не беда. Увидимся еще, я не останусь в долгу!
— А ты решил, что я испугался тебя и хотел бежать? — спросил Кероглу, — нет, Араб-Рейхан!