Кэрри

В комнату влетел Джекки Талбот с вытаращенными глазами и перемазанным сажей лицом. Когда в «Кавальере» узнали, что творится в городе, он как раз сидел внизу, пил вместе со Стивом и Генри. Все трое тут же сели в престарелый «додж» Генри и рванули к Чемберлену. Взрыв бензопровода под Джексон-авеню они наблюдали с самой вершины холма Брикъярд-Хилл. В 12.30, когда Джекки одолжил у Генри машину и двинул обратно, город был охвачен паникой и огнем.

– Чемберлен горит, – сказал он Билли. – Весь, черт побери! Школа сгорела, торговый центр – тоже. Вест-энд просто взлетел на воздух: там бензин взорвался. На Карлин-стрит – пожары. И все говорят, что это сделала Кэрри Уайт!

– О Боже, – пробормотала Крис, выбралась из постели и потянулась за одеждой. – Что она…

– Заткнись. А не то я вышвырну тебя отсюда к чертовой матери, – сказал Билли и кивнул Джекки, чтобы тот продолжал.

– Ее видели. Много людей видели. Билли, говорят, ее всю облили кровью. Она пошла сегодня на этот хренов выпускной бал… Стив и Генри так ни черта и не поняли, но… Билли… эта свиная кровь… ты для нее?..

– Да.

– О черт! – Джекки попятился к двери. Под одной-единственной горящей в коридоре лампочкой лицо его казалось болезненно-желтым. – Боже, Билли, и теперь весь город…

– Кэрри, значит, распотрошила весь город? Кэрри Уайт? Да ты совсем рехнулся. – Он произнес это спокойно, почти беззаботно. Крис за его спиной торопливо одевалась.

– Подойди в окно посмотри, – сказал Джекки.

Билли подошел к окну. Весь восточный горизонт охватило малиновое зарево, отсветы огня даже небо окрасили в красный цвет. Пока он смотрел, мимо «Кавальера» с воем сирен пронеслись три пожарные машины, и в отсветах фонарей у стоянки Билли успел разобрать надписи у них на боках.

– Вашу мать, – выдохнул он. – Это машины из Брансуика.

– Из Брансуика? – переспросила Крис. – Это же сорок миль до нас. Не может…

Билли повернулся к Джекки Таболту:

– Ладно, что там произошло?

Джекки затряс головой:

– Никто пока ничего толком не знает. Все началось в школе. Кэрри и Томми Росса выбрали королем и королевой бала, а потом кто-то вылил на них два ведра крови, и она убежала. Потом школа вспыхнула, и, говорят, никто оттуда не выбрался живым. После этого взорвалась заправка «Теддис Амоко», потом «Мобил» на Саммер-стрит…

– «Ситго», – поправил Билли. – На Саммер-стрит стоит «Ситго».

– Какая, к дьяволу, разница?! – взвизгнул Джекки. – Это она сделала! Каждый раз, когда что-то случалось, она там была. А эти ведра… никто из нас не подумал о перчатках…

– Не дрейфь. Я все улажу, – сказал Билли.

– Ты ничего не понял, Билли. Там Кэрри, и она…

– Проваливай.

– Билли…

– Вали отсюда, пока я тебе руки не пообломал!

Джекки испуганно попятился за дверь.

– Иди домой. Никому ничего не говори. Я все улажу.

– Хорошо. Хорошо, Билли. Я только подумал…

Билли захлопнул у него перед носом дверь, но в него тут же вцепилась Крис и закричала:

– Билли что нам теперь делать эта стерва Кэрри о Боже что же теперь делать…

Он наотмашь ударил ее по щеке, и на этот раз в полную силу. Упав на пол, Крис несколько секунд ошарашенно молчала, затем закрыла лицо руками и разрыдалась.

Билли надел джинсы, рубашку, ботинки и подошел к грязной раковине в углу, включил свет, сунул голову под воду, затем принялся расчесывать волосы, то и дело наклоняясь, чтобы разглядеть свое отражение в старом, облупленном зеркале. За ним плавало перекошенное отражение Крис – она сидела на полу и стирала кровь с разбитой губы.

– Я могу тебе сказать, что мы будем делать. Мы поедем в город смотреть пожары. Потом – по домам. Скажешь своему дорогому папочке, что, когда все это случилось, мы сидели в «Кавальере» и пили пиво. Своей мамаше я скажу то же самое. Ясно тебе?

– Билли, там же твои отпечатки. – Она чуть шепелявила, но в голосе звучало уважение.

– Их отпечатки, – сказал он. – Я работал в перчатках.

– Они проболтаются? – спросила Крис. – Если их возьмут и начнут допрашивать…

– Конечно, проболтаются.

Теперь волосы лежали почти как надо, и в лучах тусклой, засиженной мухами лампочки кудри блестели, словно маленькие водовороты над темным омутом. Расческа была старая, потертая, с клочьями сальной грязи между зубьев, но ее еще в одиннадцать лет подарил ему отец, и он до сих пор не сломал ни одного зуба. Ни одного.

– Может, они просто не найдут ведра, – продолжил он. – А если найдут, то отпечатки пальцев, может быть, все уже выгорели. Кто его знает. Но если Дойл кого-нибудь из них потащит в участок, я тут же сматываюсь в Калифорнию. А ты как хочешь.

– Ты возьмешь меня с собой? – спросила Крис, умоляюще глядя на него с пола. Губа у нее распухла, и она стала похожа на негритянку.

Билли улыбнулся.

– Может быть, – сказал он, подумав про себя: «На черта ты мне теперь сдалась?», затем добавил: – Вставай. Поедем в город.

Они спустились по лестнице и прошли через опустевший зал с отодвинутыми или опрокинутыми, когда все повскакивали со своих мест, стульями и выдыхающимся недопитым пивом на столах.

Выходя через запасную дверь, Билли сказал:

– Здесь все равно погано.