Кержацкий бунт

– Мы с вам живем в лихие времена! На Русь обрушилось невиданное доселе горе! Власть захватили большевики! Они хотят сделать коммунию. По их лозунгам все будет общее! Не будет у вас своей земли, не будет своего хозяйства. Даже жен и детей собственных не будет! Все заберут коммунисты! Будете жить, как коровы в стаде, и гнуть спину на большевиков. А они будут вас гнать на убой, когда захотят!

Толпа на площади загудела. Заворчали мужики. Зашептали молитвы бабы, осеняя себя двуперстным крестным знамением. Задумались седые старцы, опираясь на посохи.

– Большевики искореняют веру Христову, грабят храмы, изгоняют священников и притесняют христиан! И им неважно, как крестятся верующие, двумя перстами или тремя. Большевики не признают любого Бога! Они лишь жаждут власти над всем миром, прикрываясь сказками о светлом будущем для трудового народа! Я прибыл сюда, чтобы предложить вам объединиться для борьбы с коммунистами! Организуем отряд и выгоним большевиков из волости! По всей России идет борьба с Красным Дьяволом! На Дону и в Поволжье русский народ лупит коммунистов. Екатеринбург уже освобожден чешскими войсками. Красные отступают к Перми. Мы с вами не должны сидеть по избам и молча наблюдать, как истекает кровью матушка-Русь! Мы должны помочь нашим братьям, которые на фронтах сейчас борются за свободу России! – продолжал говорить Ташкинов.

Народ на площади замолк. Страшны были слова этого офицера. Но еще страшнее было осознание, что на землю прибыло воинство антихристово с сатанинскими пятиконечными звездами на шапках, чтобы искоренить веру Христову и ввергнуть все в ад кромешный. Воистину, как в Святом Писании сказано.

– Скажи, мил человек, может, ты понапрасну народ пужаешь? Может, большевики энти, не посмеют к нам сунуться? Мы им давеча бока-то хорошо намяли, – вдруг хрипло произнес один из седобородых старцев.

Ташкинов ожидал такого вопроса и не растерялся:

– Прежде чем ответить, я сам хочу у вас спросить! Скажите, господа крестьяне, почему вы живете в достатке? Почему ваши поля густо колосятся рожью и ячменем? Почему ваши амбары ломятся от зерна? Почему ваши стада сыты и многочисленны?

Толпа молчала, не понимая, куда клонит офицер. Ташкинов открыто поглядел на крестьян и сказал:

– Я вам сам скажу! Вы все живете в достатке, потому как вы народ трудолюбивый, свято чтущий заповеди своей веры. Ваша любовь к труду – это долг перед Богом! Это исполнение Божьей воли! Вы не только трудолюбивые, но и смелые люди! Вам не страшны трудности и невзгоды, потому как от предков вы переняли способность выживать в самых трудных условиях. Ваши деды и прадеды, не соглашаясь с патриархом Никоном, уходили в раскол, бросая обжитые места и селились в этих глухих лесах, начиная свою жизнь заново… Мои предки тоже когда-то были последователями старой веры, тоже бежали в пермскую землю, стремясь найти безмятежное житие… Большевики не оставят вашу деревню в покое. Они понимают, что вы сильны и независимы в своей вере к Богу и не нуждаетесь ни в какой власти. А большевикам не нужны свободные граждане… Им нужны рабы, на поте и крови которых они хотят въехать в светлое будущее своего лживого коммунизма! Вы у них, как кость в горле! К тому же у большевиков давно текут слюнки на ваши богатые закрома. А раз вы не захотели отдать хлеб добром, то красные заберут его силой!

Над площадью снова повисла тишина. Люди глубоко задумались над словами офицера. Высоко в небе над деревней медленно парил коршун.

– Истина твоя, господин офицер! Мы трудимся не токмо для пропитания себя, своих баб и ребятишек, а такоже для исполнения воли Божьей, – произнесли седобородые старцы.

Народ наконец загудел, соглашаясь с Ташкиновым. Со всех сторон раздались возгласы:

– Верно офицер говорит… Не дадут нам жизни энти большевики.

– Штой-но теперича будет? Уволокут нас слуги антихристовы в ад кромешный…

– Душу надоть спасать! В огне душа очистится и в рай попадет…

– Сжигаться! Запремся в церкви, подожжемся и с молитвой в рай, как в старину наши единоверцы делали…

– О, Господи Исусе…

Ташкинов заволновался. Выступая перед подкинцами, он хотел поднять их на вооруженную борьбу с большевиками, а не на самосожжение.

«Неужели могут найтись такие, кто и в самом деле захочет заживо сжигаться», – с тревогой подумал он.

– Господа крестьяне! Не надо сжигаться! Душу всегда спасти успеем, а жизнь нам одна дадена! Я призываю вас к борьбе с большевизмом! Берите в руки оружие и вступайте в мой отряд. Только сообща мы сможем одолеть большевиков! – громко проговорил Григорий Степанович.

Народ замолк. Кто-то оглянулся в сторону церкви и по толпе пронесся шепот: «Отец Григорий идет». Ташкинов через головы крестьян увидел, как по улице к ним шествует священник.

Отец Григорий Подкин направлялся к толпе народа, торжественно опираясь на древний посох. Легкий ветерок развевал его длинные волосы и полы рясы.

Ташкинов опять забеспокоился. «Как бы поп вдругорядь меня не прогнал. Не силой оружия же мне убеждать староверов», – с тревогой подумал он.

Священник степенно подошел к народу, обвел всех суровым взглядом и произнес: