Кержацкий бунт

Но никак не уймется племя антихристово! Жаждут они крови христианской! Послал Антихрист на землю слуг своих в образе комиссаров да коммунистов. Опять хотят они искоренить веру Христову! Надели слуги его на шапки свои звезды пятиконечные, чтобы запугать православных. Что есть звезда? Это знак Диавола!

Был светел день, нашли тучи, все житие наше темнотой покрыли! Как нам спастись от нашествия диавольского?

Братие и сестры! Спасение в нашей вере! Бог не оставит нас! Давайте же поклонимся Богу глубоко прямо сейчас. Докажем Богу, что мы принадлежим Ему, а не Антихристу. Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас…

Пугающе звучал голос священника, мигающими огоньками дрожали свечи, древние лики с икон сурово смотрели на людей.

Паства молча расходилась после проповеди. Мужики хмурились, понимая, что хоть они и прогнали продотрядовцев, но слуги антихристовы в покое их не оставят, а снова придут, жаждая христианской крови.

В храм, сняв картуз и пропуская выходящий народ, несмело вошел молодой деревенский парень.

– Батюшка, дозволь слово молвить, – низко поклонившись, произнес он.

– Чего тебе, вьюнош? – спросил отец Григорий, спускаясь с амвона.

– Батюшка, мы человека за поскотиной споймали! При нем ривальверт был. Он сказал, что к тебе торопится. Будто он офицер бывший! Из Юма! – сообщил парень.

– Офицер, глаголит? – удивился священник.

Парень закивал головой, переминаясь с ноги на ногу.

– Куды его? К тебе, в храм привести? – нерешительно спросил он.

– Негоже еретика никонианского в храм православный приводить! Я сию минуту сам к нему выйду.

Григорий Подкин важно и неспешно вышел на паперть церкви. Он уже снял с себя стихарь, ризу и все остальное облачение, предназначенное для богослужений, и остался в скуфье и рясе с нательным старообрядческим крестом.

Двое бородатых деревенских мужиков подвели к крыльцу связанного человека в крестьянской одежде. Лицо его показалось священнику знакомым.

– Кто ты таков, человече? И чего тебе надобно в наших местах? – сурово, нахмурив брови, спросил отец Григорий у пленника.

– Меня зовут Григорий Ташкинов. Я офицер русской армии. Штабс-капитан. Велите развязать меня. У меня к вам есть важное дело, батюшка! – проговорил тот.

Из-под нависших густых бровей отец Григорий внимательно смотрел на Ташкинова. Под воротом расстегнутой рубахи пленника виднелся никонианский крестик. Подкин узнал бывшего председателя волостной управы, но виду не подал. Времена ноне таковы, что и офицеры стали служить сатанинской большевистской власти.

Отец Григорий был среднего роста, коренастого телосложения. Пышная с проседью борода важно курчавилась. Близко посаженные глаза сверкали умом и проницательностью. На вид Подкину было лет пятьдесят.

Григорий Степанович тоже с интересом разглядывал старообрядческого священника и деревянную церковь с необычной шатровой колокольней.

Раньше подкинские староверы тайно совершали богослужения в домашних моленных, скрывая свою веру от царских властей. Строить старообрядческие храмы им запрещалось.

17 октября 1906 года вышел царский указ «О порядке образования и действия старообрядческих общин». Признал, наконец, царь веру, которая пришла на Русь вместе с крещением князя Владимира. Пришел конец многовековым мукам православных! Много горя хлебнул народ русский из-за церковного раскола, так как не поняли люди реформ патриарха Никона да царя Алексея Михайловича. Едва не началась тогда на Руси война за истинную веру. Много народу бежало на Урал и в Сибирь, спасаясь от царского преследования. Много верующих было казнено и сослано в далекие остроги за двуперстное крестное знамение.

Благодаря признанию старообрядчества по всей России староверы стали массово строить свои храмы и монастыри. Жители деревни Подкиной, обрадовавшись царскому указу о веротерпимости, тоже возвели небольшую деревянную старообрядческую церковь.

– Какое дело у тебя ко мне, человече? – строго спросил отец Григорий у Ташкинова.

Григорий Степанович чуть помедлил, подбирая слова. Он решил говорить простыми и понятными священнику словами:

– Батюшка, вы одни в Подкиной не продержитесь. Красные все равно вернутся и заставят вас отдать хлеб. А за непослушание и сопротивление расстреляют полдеревни. У меня есть оружие и сподвижники. Предлагаю объединиться для борьбы с красным дьяволом!

Отец Григорий пристально посмотрел на пленника и, усмехнувшись, проговорил:

– А ты не шпиён, мил человек?

Ташкинов с достоинством ответил:

– Я офицер! Хоть и крестьянского сословия! Ни за какие посулы или угрозы не буду служить красным узурпаторам! Погоны офицера добыты не по рождению, а верной службой царю-батюшке!

Сказав это, Ташкинов понял, что совершил промашку. Не надо было царя упоминать. Старообрядцы царей на Руси не любили.

Глаза священника сверкнули праведным гневом.

– Еретик! Пес никонианский! Слуга Антихриста! Не бывать тому, чтобы приверженцы истинной веры объединялись со слугами Диавола! Прочь! – грозно произнес Подкин.